Агата в который уже раз ловила себя на мысли о том, что всякий осторожный жест Марка в её сторону, - будь то мимолетный взгляд или случайное касание ткани её платья изящной рукой, украшенной таким соцветием драгоценных перстней, - вызывал непреодалимое желание как-то сократить дистанцию между ними, сделать всё возможное для того, чтобы эти быстрые, не слишком навязчивые проявления затянулись, участились, стали чуть более откровенными и ясными. Не то чтобы девушка не терпела намеков, скорее наоборот: ей всегда виделась в этом некая доля пикантности, насколько могла провинциалка судить о подобных вещах. Однако теперь ситуация, по всей видимости, складывалась таким образом, что терпение иссякало с неимоверной скорости, чему Агата неустанно дивилась: никогда не водилось за ней подобных слабостей.
Губы Марка едва ощутимо коснулись её руки, девушка улыбнулась, глядя на спутника сверху вниз и чуть щуря от удовольствия посветлевшие и ставшие почти медовыми глаза. Как и всякая женщина, Агата любила комплименты и всяческие знаки внимания подобного рода, но, к счастью, в отличии от большинства, умела безошибочно отличать искренность от лести. Именно поэтому она теперь так довольно улыбалась, чувствуя, как приятное тепло широкими волнами расходится по телу, и, быть может, она бы даже чуть покраснела от невинного смущения, если б не утратила эту возможность пару-тройку лет назад... При такой жизни не очень-то засмущаешься, знаете ли.
Каждое сказанное Марком слово Агата улавливала четко и, мгновенно связывая его с остальными, делала выводы достаточно быстро, все-таки сообразительности ей было не занимать. Увлечение театром было очевидно, как ясный день, а вот слова о куклах несколько удивили девушку. Она лишь однажды видела представление кукольного театра, будучи еще ребенком, когда случайно проходила по площади, где выступала бродячая труппа. Агата навсегда запомнила это ни с чем не сравнимое ощущение, когда перед взором разворачивается полноценная по факту своему картина чужой жизни, только уменьшенная в несколько раз и заключенная в волшебный мир театра. Она твердо знала, что ей никогда не забыть того изумления, что ошарашило её вместе с осознанием того, что каждым движением, каждым шагом марионетки управляет Актер, чей статус среди кукол, подвешанных на ниточки, равен статусу бога среди людей... Девушка внимательно посмотрела в глаза Марка, ловя взглядом всякое изменение его живой мимики. Она и предположить не могла, что ей придется когда-нибудь встретиться с кукловодом.
Она чуть приподняла краешки алых губ в едва уловимой улыбке и взмахнула пушистыми ресницами. На лицо ей упала непослушная прядь темных волос, Агата недовольно повела головой, сбрасывая её в сторону. Странно было осознавать, что ты напоминаешь мужчине не маму, не сестру, не даже первую возлюбленную, а куклу... Девушка еще не определилась с собственным ощущением по этому поводу, ясно было только одно - интерес к Марку с каждым мгновением все возрастал, и теперь Агата твердо знала: во что б это ни стало, она продолжит это знакомство.
- У меня в детстве не было кукол, - негромко произнесла она и пошла вперед медленне, то и дело устремляя взгляд вдаль потемневших аллей. - но я как-то раз забрела в кукольную лавку... Каких там кукол только не было! И большие, и маленькие, нарядные и смешные, яркие и мрачные, веселые и грустные... - она усмехнулась, и видно было, сколь дороги были ей эти, казалось бы самые обычные, детские воспоминания. - Ну а кукольный театр - это просто божественно!
Она улыбнулась яснее и обернулась к Марку, лукаво глядя на него из-под полуопущенных ресниц. У неё в голове уже созрел план, оставалось только подготовить поле для деятельности и убедиться в правильности выбранного курса. Время шло, Агата знала, что её ждут в борделе, и надо было бы появиться на работе...
- На самом деле, приятно осознавать, что я смогла привлечь твоё внимание, - она ласково улыбнулась. - И мне бы не хотелось, чтобы наше с тобой знакомство оборвалось, как сотни других. Я работаю в "La nuit des plaisirs", танцую и развлекаю гостей, - его голос на секунду дрогнул, но выражение лица осталось неизменным: прошли времена, когда провинциалка стыдилась своей работы. - Если ты никуда не спешишь, быть может, я смогу пригласить тебя? - и девушка прямо посмотрела в глаза Марка, ожидая ответа.