Даниэль прикрыл глаза, словно пытаясь смириться со свой участью. Сейчас он искренне ненавидел и ругал себя за то, что допустил вообще свою поимку, причем такую незатруднительную для вампира.
Подарок… - Дани хмыкнул, смотря в глаза Лестату с небольшим опасением, стараясь держать себя в руках. Мысль о том, что кто-то может наслаждаться несдержанными порывами его страха и паники, откровенно бесила мальчишку. Жаль, его передарить нельзя никому, а то я бы с удовольствием… Впрочем, это всего лишь метка, всего лишь шрам…
Но последующее действие вампира просто на корню поменяло отношение к Лестату вместе со звоном пощечины. Распахнув глаза, Дани, едва удержавшись на ногах от удара, с непониманием и обидой посмотрел на вампира, приложив руку к пылающей щеке, словно не веря в то, что только что произошло. Слов не было,  дар речи словно испарился, слишком неожиданным ходом была эта унизительная пощечина. Слова Лестата Дани почти не слышал.
Ты позволяешь себе такое, вампир? Это путь к твоей властности, физическая сила? Давно ли ты сам мог быть на моем месте? Жаждать… Если честно, я уже жалею о том, что столь опрометчиво предложил свои услуги. На что я подписался, на пощечины и унижение?
Мальчишка ничего не ответил на слова вампира, лишь молча смотря ему в глаза. Ни тени покорности, ни тени насмешки, ровный взгляд, словно Дани видел этого вампира впервые и не выражал по поводу его столь близкого местонахождения абсолютно никаких эмоций, хотя внутри все кипело от обиды, злости и разочарования.
Сам подписался на это – значит, сам буду терпеть. Отношения «господин-подчиненный» - хорошо. Отношение к тебе, Лестат, как к существу, которому можно сказать большее, чем то, что требуется от меня по договоренности – никогда.  Потерпеть укус, только потерпеть…
Но настрой сбил новый нежданный гость в дверях кабинета. Дани невольно обернулся посмотреть, кто на этот раз невольно оттягивает волнительный момент, заставляя отвлекаться и Лестата, и Даниэля.
И снова блондин… Кажется, кроме Дэнариеса, в Театре все блондины… - Дани криво усмехнулся, рассматривая гостя. А он не вампир…
Даниэль отвел взгляд, вздохнув. По-видимому, в ближайшее время мальчишка все-таки останется без метки и взаперти в замке. На вопрос Лестата, который даже не подразумевал под собой ответ, Даниэль лишь  беглый бросил взгляд на вампира, неопределенно пожав плечами и ничего не говоря. А был ли, собственно, выбор?
Поправив сумку, Дани спокойно направился к выходу и обернулся, смотря на Дэнариеса, словно ожидая, когда его, как под конвоем, поведут куда-то там, не позволяя выйти на свободу. Настроения не было,  внешнего выражения эмоций тем более. Только обида, и прежде всего, на свою неосторожность. По крайней мере, если этот великодушный жест Лестата был не случайным и порывистым, а вполне приемлемым его натуре, то будущее светлым и перспективным уже не казалось.

>>> Куда-то там

Инкуб едва заметно вздрогнул, уловив изменение настроения двух своих коллег, тут же отразившееся в цветовом узоре их аур. Пока еще коллег… Теплая реакция одного и ощутимое раздражение второго по одному и тому же поводу – занятно, занятно.
«Фальконе, - повторил он про себя имя новоявленного блондина. - А с уст месье секретаря, помнится, в порыве недовольства слетело «Эрик». Значит Эрик Фальконе… Красиво, под стать внешности. Что же с тобой приключилось, потерявший себя?.. Впрочем, сейчас этот вопрос несколько неуместен – лишние свидетели совершенно ни к чему».
Одновременно придя к аналогичному нехитрому заключению, руководитель театра отдал распоряжение, распределив роли в пьесе жизни. Не понять довольно прозрачный намек босса было невозможно. Какая часть замка, населенного вампирами, представляет наибольший интерес для смертных? Разумеется, та, что скрыта от их любопытных глаз. Воображение обывателей рисует им самые разнообразные по своей жутковатости картины темных коридоров, мрачных склепов, подвалов, куда нет доступа ни малейшему лучику солнца – место, где вампиры могут не страшиться убийственной силы неугасимого светила. И, несомненно, мальчишка добрался бы туда, не услышь он по дороге весьма интригующий разговор за неплотно закрытой дверью кабинета, и не окажись в коридоре полукровки… что же… если память не подводила инкуба - а подобные фокусы она позволяла себе очень редко - предыдущему нежданному гостю Лестат уже выделил апартаменты на цокольном этаже.
«Что ж, соседями будете».
Дэнариэс почти бесшумно поднялся из кресла, оказавшись буквально в шаге от усевшегося на краю стола вампира. Говорить что либо было излишне – и без пояснений понятно, что вампирское чутье позволит Лестату когда придет время найти искомых субъектов где бы они не находились. Лишь кивнув в ответ на распоряжение босса, наемник подошел к мальчишке, выглядевшему сейчас как приговоренный к смерти, ведомый на эшафот. Что, впрочем, было не так уж и далеко от истины.
- После вас, молодой человек, - отворив дверь, полукровка пропустил вперед Даниэля, и уже на пороге полуобернулся, адресовав Эрику короткое: - До встречи, месье. Надеюсь, скорой.
Учтивый поклон в сторону Лестата почти скрыл от взора последнего теплую улыбку восхищения, скользнувшую по губам инкуба, и не совсем уместную в данный момент. Почти. Но не совсем... В полумраке кабинета белокурый вампир, скрестивший бледные кисти рук на фоне черной как сама Тьма ткани рубашки, с разметавшимся по плечам белым золотом волос завораживал своеобразной хищной красотой.
«Ангел порока за твоей спиной – как он похож на тебя. Под ангельской внешностью кроется потрясающе сильный характер и непоколебимая воля. И в тоже время тебе не чужды человеческие страсти… Интересное сочетание качеств для вампира».
Совладав-таки с собственным лицом, полукровка выпрямился и соизволил наконец-то покинуть кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.

----->Первый этаж Театра » Коридоры первого этажа и вход в подвал.

Отредактировано Дэнариэс (2008-05-23 08:02:28)

Фальконе  только вздохнул. Прикрыл устало глаза, словно мучимый головной болью. Ему не нравился весь этот разговор. Баловень судьбы,  аристократ,  веселый самолюбивый.... авантюрист, Эрик привык диктовать условия, а не следовать чужим.
Он терпеливо выслушал директора. «Умен, чертовски умен.  Тут  игрой слов не отделаешься».
Неожиданно вампир оказался в странной и опасной близости.  Эрик вздронул, невольно подавшись назад. Но жесткие пальцы  блондина уже приподняли точеный подбородок, заставляя вскинуть голову, и  утонуть в гипнотическом взгляде обманчиво нежного серого взгляда.
Тонкие пальцы Эрика рефлекторно обхватили запястье Лестата, мягким нажимом советуя убрать все же руку,  но  кажется,  вампир задумал какую то свою игру.
Легкое касание пальцев к щеке....
Эрик вспыхнул,   окатывая  вампира удивленно-возмущенным взглядом.
«Что происходит?  Сначала Натан повел себя столь странно,  теперь... Лестат».....
Но он   заставил себя улыбаться – холодно и равнодушно.  Игра- только игра....... Привычная оборотню  мимика  хищной утонченной властности теперь стала только маской.
- Месье, я настоятельно вас прошу не забывать о дистанции,- язвительно обронил он,  сжимая чуть сильнее запястья Лестата и отводя  его руку от своего лица.
- Тем более пока наши отношения  находятся в рамках  профессиональной субординации.
Слова  четкие и резкие  привычно отточенные  срывались с губ, а сердце билось совсем в другом ритме. Эрик готов был поклясться,  что вампир слышит ритм этого тревожного танца этой нелепой мышцы, наделенной людьми  символикой  чувств.
Он нервно повел плечами,  и это легкое движение отозвалось шелковой  лаской ткани кимоно по коже.
-  Что ж, вариант удобный для всех – для вас,  меня,  даже театра,  вас не устраивает, -  короткий вздох и терпкая  речь  коснулась тем, о которых Эрик  при других обстоятельствах никогда бы не упомянул,  -  Я позволю себе удовлетворить ваше любопытство, месье де Лионкур, при том, вам придется  проглотить мою честность.  И так что случилось?
Фальконе  усмехнулся, скользнувшим движением  миновав вампира.  Он многое потерял с сушностью...  многое, но все же самообладание его не покинуло, как и  искусство дипломатии.
Случились вы, месье! Случились  с неожиданностью и неотвратимостью  солнечного затмения в этом Театре.  И похоже  вы воспринимаете его как.... забавную игрушку, которая развлекает  вас.  Поверьте, я великолепно понимаю эту томительную паутину скуки, преследующей  тех, чье проклятье  называться «представителями высшего общества».  Но  Театр в городе – это нечто большее, чем  храм муз,  и обитель искусства.  На сценах разыгрываются представления  для зрителей. Тогда как сам Театр – всего лишь одна из сцен для  игр политических, месье.
И Каин, при всей неоднозначности своей личности, прекрасно  играл  своей властью.   А власть....
Вампиры, месье де Лионкур – слишком серьезная  диаспора в городе, чтобы не  считаться с их силой.  Вы заняли не директорское кресло, месье.
Фальконе неожиданно рассмеялся,   самовольно присев на краешек директорского стола.
Вы  заняли место главы клана вампиров. Как самозванец,  буквально.
И поверьте, реакция не заставит себя ждать.   Вампиры, к счастью  слишком разобщены, чтобы  вы могли опасаться  заговора.  Но в городе есть и другие силы.
Эрик   легким движением пальцев откинул упавшую на глаза челку. Он и так сказал многое.  Каин просто придушил бы его  за такое.  Но Каина нет, а Лестат....
- Вам придется  либо , - усмешка стала  откровеннее, - поиметь  этот город,  пустив  реки крови, и заработав репутацию Каина. Либо   договорится  о поддержании «status-qwo» на прежнем уровне.
Голос стал чуть тихе и мягче, словно Эрик коснулся самого сердца тайны, дошел до кульминации своего откровения.
- Увы я не смогу рассказать вам большего.  Мое кредо – жить своей жизнью, а не подчиняться этим играм власти.  Если бы не некоторые поручения  прежнего владельца Театра, я был бы и вовсе в счастливом неведении.  Но вампиры , увы, не всегда могут  передвигаться по городу днем.
Поднимать ставку нечем. Карты выложены на стол. И расклад их.... говорит сам за себя.
Эрик предвосхитил логичный вопрос вампира.
- Как правило,  важные встречи  «сильных мира сего»  происходили  в борделе.  Это слишком странное место для таких встреч, не правда ли? Именно потому  мало кому пришло бы в голову  вникать  в НАСТОЯЩИЕ дела, которые , как и в театре творятся  за его стенами.
Можете назвать меня трусом, месье де Лионкур, - голос  саркастически  дрогнул, - но теперь, когда моя жизнь...стала  столь хрупкой  я просто хочу выйти из этой игры. Людям в ней не выжить.
А о том,  кто именно представляет оппозицию вампирам, Эрик предоставил Лестату догадываться самому.

Отредактировано Erik (2008-05-25 16:35:30)

Три дня? Но , месье..........
Эрик сокрушенно поник. Вамипр высказался безапелляционно и своим уходом из кабинета дал понять, что  ответы и возражения ему не нужны.
Губы тронула горькая улыбка.  Собственное безрассудство поставило его в такое положение, что Лестат отыщыет  его в любой точке мира.  Он сам окатил собственной кровью  кожу вампира, создав эту незримую, неощутимую ниточку  связи....
По которой ,как по следу  его можно будет  поймать.
Значит три дня.
Времени  медлить просто нет. Но вот где искать ответы на вопросы связанные с последствиями магических игр – Эрик представлял смутно. - В школе магии, наверное.
Где, как ни там  можно  узнать то, чего по упущению молодости  не усвоил, изучая   магические искуссвта
>>>>> Кабингет директора школы Магии

https://lelitpourpre.6bb.ru/viewtopic.ph … 776#p10776

Темный коридор, на фоне которого прозрачная фиолетовая дымка казалась почт плотной и непривычно давила на глаза, сияя изнутри, в ответ на внешнюю темноту, из под мягко ступавших ног сыпались искры, словно откалываемые от мира сильными ударами.

Доменок *шел*, а точнее носился кругами, чуть впереди, искря аки ненормальный… и все же внимательный взор ангела заметил на его крыше искорку, более яркую и, … воплощенную, наверное, в отличии от нереальных фейрверков этого мира… искорку, явно веявшую… Тодом?

Удивленно посмотрел на оную, потом на прикусившего его собственное драгоценное ухо Лисенка, на его сжатую лапку, от которой темными извивавшимися нитями тянулись отголоски легкой…боли, вероятно, и сияющее – золотистое матовое сияние чистой, ничем не разбавленной Силы.

Вероятно, даже видимой в реальном мире, как и светлячок, маревной сияющей, вероятно белым светом искрой сверкающий над холмиками изгибавшегося в неясном движении паркете.

Вскоре искра скрылась за дверью, уносимая проскользнувшим за ней домиком… глазами птицы ангел видел комнату… и поспешил туда, поскольку картины двух разных помещений ну никак не хотели соседствовать перед глазами.

Шаг, шаг, скрип двери, приоткрываемой рукой крылатого, и словно бы изогнувшейся где-то там, за фиолетовым полотном грани назад, более-чем-закрываясь, а на практике же, приоткрываясь. И пропуская *гостей*

Первым делом ангел прикрыл за собой дверь, которая словно бы теперь приоткрылась, хотя сквозняк и пропал, и поставил на ноги свою пушистую ношу, склонил голову.

-прошу прощения, о грозный зверь, за столь фамильярное поведение… - и как-то совершенно не сочетаемым с таким манерно-вежливым извинением, подняться и легонько коснутся губами самого краешка второго ушка.

Птица чуть запоздало кивнула, сложив крылья. Быть названным своим именем дух не возражал, тем более что сейчас, более чем когда либо будучи похожим на Домового, коим его и прозвали… и второй раз, тут же сорвавшись с плеча, и пересев на люстру, где взмахнула крыльями, от которых отделились сияющие перья, замершие огоньками свечей вертикально на половине из светильников люстры.

Где-то за завесой крылатый подмигнул Фальтеру и лениво потянулся, мол не поможешь мне, такому разбалованному, даровать свет?... я так устааал…

Глаза прикрыты и кротко опущены, кто его знает, правда что ли… или просто разленился вконец?

Сам же крылатый не был уверен в полной правильности их действий, раз уж девушка провела их воспользовавшись не обычным ключем, но более вольным, да и чем все может окончится не знал тоже.

Ясновидящим он не был.
За то был достаточно таки отъявленным исследователем, и, не исключая вероятности того. Что, возможно, придется защищать девушку, которая вполне может пострадать от своей своевольности, решил все же остаться и посмотреть…

Чем закончится,
Или, хотя бы. Чем продолжится…
Да и что же это за таинственный директор-который-правит-всем-а-заодно-платит-девушкам-неясно-когда.
Да и что предложат пить…
Хотя принять предложение значило выйти из подмира… а спаивать птицу могло быть чревато…
Или все же… двери-то открывались.
Возможно, можно было поучаствовать и так…

Да и экскурсия, хотелось надеятся, могла иметь свое продолжение.
Птице виски, мне воды, чибикам –печееееньки…пожалуйста- лааасково протянул все тот же запредельно-глубокий голос, ангел нагло лыбясь, так же кротко заморгал оборотню в глаза, мол а он печеньки любит… прааавда? - и господину мое почтение за такой арсенал - как бы спохватившись. все же дань уважения.

Отредактировано Дзасики Вараси (2008-10-11 18:20:46)

Ида недоуменно уставилась на птичку, чревовещающую… Или голос шел не от нее? Судя по словам, вокруг Иды сейчас находилось полчище духов, жаждущих выпить, кто во что горазд. Ну, раз заикнулась – нечего идти на попятный
Как только она смогла более менее видеть от разгорающейся люстры в этом сплошном сумраке тихого и непроницаемого помещения, девушка направилась к бару, достала бокалы, виски… И виски. Ни воды, ни печенья – вампиры, видимо, не считали нужным радеть за здоровый образ жизни… Хы, жизни…
А здесь только виски. Ну могу вместо воды дать тоник, вместо печенья… Рурк залезла почти целиком в бар, чтобы отыскать съестное… А вместо печенья… ирландка задумалась – по логике в баре стоит только выпивка… Значит, еда будет в другом месте. Выясняется опытным путем… Был произведен быстрый но очень профессиональный осмотр шкафов, которые оказывались не закрыты, и результатом стала появившаяся на свет коробка со сладкими леденцами, посыпанными чем-то – ну по виду конфеты
А вместо печенья вот – конфеты! торжествующе закончила, наконец, фразу Ида, чрезвычайно довольная успешным окончанием поисков угощения. Правда, другой голос, который заодно и осветил кабинет более ярко весьма и весьма оригинальным способом, устроив почти рождественскую иллюминацию из мрачного гобелена на стене, попросил шоколада, но девушка итак сделала что могла.
Впрочем, если хотите, превратите это в шоколад В необычных способностях своих спутников, Рурк уже не сомневалась и потихоньку склонялась к тому, что они могут быть и всемогущи.
Свой долг заместителя хозяина она сделала, теперь ее интересовало самое насущное – где Лестат хранит деньги. Судя по тому, что в открытых ящиках шкафа их не было, вариантов было немного – либо в закрытых ящиках, либо в потайном сейфе, либо в столе… Есть, конечно, несколько другие места хранения наличности, но прятать их такими изощренными способами в собственном кабинете… Нет, думаю, Лестат не параноик…
Ида полезла в стол. Документы, попадающиеся на пути, ее не интересовали – но кругом были только они. В отдельном ящичке хранились несколько запасных пар отличных ослепительно белых перчаток, явно сшитых на заказ, и тонкий белоснежный шарф к ним… Ида не удержалась, хмыкнула… Аристократы, мать их… и сама себя же мысленно стукнула по лбу за крамольные мысли – кому как не ей до боли хотелось стать такой же: высокой, холодной, неприступной, загадочно-утонченной… Но увы, эль, выгнанный в домашних условиях, никогда не станет тонким дорогим вином…
А вот следующий ящичек открыл очень симпатичную шкатулочку – и на замке. И шпилькой ее не открыть. Девушка достала лакированную вещицу и потрясла ее ,прислушиваясь – что-то внутри зашуршало. Медовые глаза заблестели от предвкушения, Рурк довольно улыбнулась
А вот и моя зарплата. Только как же открыть… Впрочем, думаю, если там будут излишки, я просто верну господину Лестату вместе со шкатулкой назад. Ну раз дело выполнено, можно и выпить… Ой, что ж так холодно то?...
Окно распахнулось, холодный воздух улицы, словно не лето в городе, а почти зима, рванул в помещение, смахнув со стола всю небрежно лежавшую документацию. Ирландка кинулась собирать бумаги. Порывистые движения, соскользнувший по подвернувшемуся листку каблучок туфельки, подвернувшаяся нога, удар лбом об стол – Ида совершенно неэстетично шлепнулась на пол мягким местом, запуталась в пышных юбках, схватилась за ногу и заорала. Уаа!!! Больно то как!!!!... Только понимание, что она не одна, не давало ей высказать на ее привычном языке весь набор стандартных для улицы выражений, которые положены в такой ситуации. Только потом, когда на нее сверху полетели странные огоньки, до нее дошло – падая, она инстинктивно цеплялась за все, что было вокруг, вот и захватила с собой ткань висящего на стене гобелена, который неотвратимо сейчас сваливался на нее сверху, с треском рвущейся ткани и шелестом опадающей массы лоскутов…

Краем глаза – на огоньки, засиявшие с повеления легкой руки собственного стража, краем глаза на собственные ресницы, на которых играли искры общего сияния, не пускаемые в глаза, но терявшиеся в бахроме над оными.

Шоколад? – даже чуть обиженно отразилась в голове мысль…

Шоколад… сладкий, чуть, может, липкий…м… легкая навязчивость? Чуть пьянящий, как сладость , и наоборот, бодрящий, как какао… разнообразие вкусов, и начинок.

Так и подмывало спросить, какой же именно шоколад… это могло сказать более чем многое.
а говорил что воду любишь – недовольно надул красивый узор губ, демонстративно тряхнул шелковой копной волос, в прочем, не то что бы совсем неумолимо, но так… достаточно капризно и с намеком на милость… но, разумеется, даже не сказав, с чего бы гнев…

в прочем, дабы девушка не приняла в обиду, за неимение такой жизненной мелочи как вода, учтиво поклонился, птица на люстре проделала то же самое, и, чуть покачнув оную, слетела к рукам, и, зависнув в воздухе, как полагается лишь легковесным колибрикам, принялась изучать оные взглядом. Поднялся легкий сквозняк, шлейфом сопроводивший пернатое порождение к рукам создателя, и утихший только тогда когда птица уселась ангелу на руку, ложа на ладонь конфету.

Шоколад …создать? Да, леди, определенно не без фантазии. Но почему бы и нет? Можно попробовать.

А потом и вправду, даже рискнуть попробовать.

На месте стыка двух миров пространство сияло раскаленным солнышком. А именно – когти птицы – ставшие серебром, и рука ангела, ставшая золотом.
Солнце и луна… большое количество сил, которого хватит даже на…

Маленькое чудо, которое, не замедлив явится, ухватило крылатого за руку, вторую, и спугнув птицу, которая захлопав крыльями пересела на плече соратнику по крыльям, и принялась колупаться клювом в его перьях, расправляя.

На некоторое время и оной была дарована жизнь.
А точнее, вскоре, благодаря сиянию и силе, оная должна была просто стать сребролапой совой… вероятно, или точнее попугаем? Или точнее… попугай чем-то изменился, преобретя какую-то философскокаменность, при полном отсутствии даров… но да разве жизнь – не высший дар?

Оставалось только понять куда попугаесова деть…
но да не этим были заняты мысли крылатого… да и трудно было думать, когда одна рука горела от горячих касаний чистой Силы, а другая от теплой ладони демоненка, в этом мире ощущаемой более чем материально, хоть и совсем иначе нежели в реальном. Именно касанием оголенных чувств.
И тут же холод открытого окна по более чем обнаженному телу, по обнаженной душе, скрываемой лишь туманом междумирья и одеянием-образом, по сути лишь продолжением мысли.

Касание снежинок, чуть лиловых за завесой, но таких же прохладных, и таких же сияющих.

Снег?

Оказалось – грохот.
Оказалось, падали не снежинки, но леди, и, поверх нее гобелен, заботливо украшенный гирляндой огоньков, очевидно плененный ее красотой. И ныне пленивший ее с той же заботой.

И грохот… грохот открывшейся двери, грохот голоса, скорее торжествующий своей находке, чем ищущий справедливости, или то чести?
Или то и вправду искренне взыскующий оной?

Но да, такой тон был… как ни смотри а грубым. Даже не смотря на то что Вараси, хоть и запоздало, понял что их завели не туда куда идти стоило бы, и в общем-то ныне они кто-то на подобие… соучастников? При том, похоже, в ограблении.

Похоже, придется выпутываться. При том, похоже, за всех?
В принципе ангел, будучи уверенным в своей силе, мог спокойно уйти дальше в этот мир и затеряться в тумане так далеко, что не то что инкуб, но и архидемон ищейка отыщет далеко не сразу, а заодно прихватив с собой собственного охранника.
Ну а девушку оставить тут

И пусть выбирается из собственных проблем сама.

Но да… я ведь ангел, верно? – вспомнил дух… неохотно, даже печально и непривычно. От ангела в нем осталось очень мало, но все же…все же осталось.

Тоскливый вздох, гордо, властный жест руки, отодвигающей завесу.

Крылатый вышел, с высоко поднятой головой, спокойно и величественно сложив крылья за спиной пресветлым ореолом.

-просим простить нас за преступление положенной черты, и, соответственно, за некоторую своевольность по отношению к открытому окну, засвеченной люстре, и сопровожденным сотрудникам – прикрытые глаза, в равной степени покаянный и насмешливый голос – хотя, должен признать, это был вовсе не маскарад… мы и правда находились ВНЕ театра…а в совсем другом мире. до нынешнего момента, разумеется.

И вступили в эту комнату с вашего личного позволе…приглашения, тем самым, думаю, в этом нашей вины нет?

И, сочувственный взгляд на девушку, пойманную в весьма пикантной ситуации, и, пожалуй в не менее пикантной позе.

-что же касается нашей, похоже, спутницы, я вынужден… - и тут случилось кое-что и вправду казавшееся странным, и, даже невероятным… ангел кротко склонил голову, опустил веки – просить милости для нее, и не предавать немедленному наказанию, но постараться разрешить все более мирным и… безопасным для жизней путем. – кроткая улыбка появилась на губах – посему я, с позволения вашего – вопросительный взгляд инкубу в глаза, лишенный малейших опасений за свою, да и чужую безопасность, спокойный и уверенный, в прочем, не наглый ни в коей мере. – хотел бы услышать причины ее деяний и, возможно, оправдать?

На последней носке голос чуть дрогнул… дух, домовой… ангел-дух… но… но уже несколько лет, Как пресветлым и благочестивым, Ангелом, Вараси не был.

Только вот сейчас… и откуда столько уверенности?
В прочем, руки все еще жгло на запястьях, словно стигматы – от касания дивной птицы-попугая, и от ладони демоненка, такой теплой и дивно приятной.

Казалось, только ради этого удивленного зеленого взгляда стоило быть сильным. И хотелось быть светлым.
Может, правда, ангельская суть просыпалась в противовес демонической, но да была ли разница?

В конце концов, раз уж взялся отвечать – будь добр… за обоих. Доменок послушно сидел у ног, то и дело не совсем смело, но за то с верхом ободрительно бодая ногу светлого, мол дерзай, ангел сама.

Я в тебя верю.

Вслед за Дэнариесом менестрель прошел в коридор.Видимо, что-то услышав неуставное в кабинете(впрочем, доступное теперь даже и человеческому непредвзятому слуху)Дэнариес не направился  куда-то в Главный зал по коридорам.Толкнув дверь директорского кабинета он быстро оглядел его и почти моментально вычислил местонахождение нарушительницы порядка, как это с удивлением увидел юноша.Тайхо благоразумно не стал заходить в кабинет, видя начинающуюся расправу.Застыв у порога он прислонился к косяку,несколько равнодушно наблюдая за потряхиванием дамы.Впрочем, красота и живое выражение лица черноволосой особы вызывали сочувствие к ее положению.Судя по беспорядку, в иных местах весьма даже и не легкому, потряхивание(не слишком жестокое и унизительное, если быть беспристрастным) было ею заслужено сполна.
Актриса..да..понятно.Их мироощущение иногда бывает очень странным - спутывание мира реального, и мира, порожденного грезами и переплетением нитей фантазии автора для них почти нормально.Особенно для тех, кто полностью вживается в эту роль.Испытательный срок? Сударыня, вы меня поражаете - или вам место, а пуще того, и жизнь недороги?Это ж как надо увлечься , чтобы залезть в кабинет директора.Да еще и не зная точно, что тебе в нем нужно, если уж на то пошло.
Хмыкнув своим мыслям менестрель остался на своем месте.Наказание он предотвратить не мог, несмотря на симпатии - как юноши к прекрасной деве, так и как одного работника к другому, получающему выволочку.Когда Дэнариес поглядел в совершенно пустой, на взгляд человека, угол, молодой человек еще раз порадовался тому, что благоразумно остался у двери - не хватало еще пройти сквозь кого-нибудь ненароком, или споткнуться об эфемерное тело.
Все чудесатей и чудесатей...Амулетами, что ли, запастись.А то пойдешь утром в душ, а там кто-то уже есть..или переодеваешься перед сном, а по комнате ходит толпа...или, может быть, стайка прозрачных сущностей, астральных тел и прочих созданий, видеть которых не к здравому рассудку.
Девушка, стоящая перед своим суровым судьей и палачом в одном лице, видимо, о существовании этих сущностей была осведомлена получше менестреля.Поэтому только он отступил почти в коридор, несколько опасаясь за целостность своего не столько тела, сколько рассудка.Из чего-то, напоминающего дыру в пространстве, ведущую во что-то неразглядываемое и непонятное, ступил величественно отчасти самый настоящий пресветлый ангел.Приглядевшись и отойдя от крайнего изумления молодой человек углядел в нем знакомые черты..Да и пресветлости в нем было не слишком много.Этакая патина каверзности и лукавства приглушала сияние крыльев.Ангел тем временем повел себя как истинный джентльмен, взяв на себя роль добровольного адвоката и прикрывая ненавязчиво черноволосую актрису.Лицо у него при этом несло печать довольно странного для ангела в принципе выражения - горечь, сочувствие и легкое изумление тому, что он сейчас делает, сдобренное щедро печалью.Следом за ангелом явился на импровизированную сцену(раз уж есть актриса, где-то поблизости должна оказаться и сцена) уже ожидаемый демон.Демоненок.Он прошел вперед и прикрыл трогательно-хрупкими крылышками своего спутника, явно защищая его в своем понимании.Трагизмом ситуации он не проникся, похоже, и что-то, кажется конфету, сунул в рот.Через какое-то время его личико стало очень сосредоточенным и несколько исказилось.Похоже, конфетка стала ему не по вкусу...Высунутый язык и смешное пыхтение свели на нет его грозный жест с распахиванием крыльев.
Какой же это демон..демоненок, да еще и совсем маленький.То в хвосте и ногах путается, то тянет в рот всякие штуки непонятные - как щеночек или котенок - те тоже везде падают и кувыркаются, и на зубок не прочь распробовать даже хинин.Трагизм ситуации смело на корню - актриса, вам нечего бояться.В комедиях, особенно качественных, никого просто так не казнят,только оставляют открытые финалы
Улыбнувшись невольно, наблюдая за волевыми усилиями юного демона, менестрель вновь прислонился к косяку.поглядеть, что же скажет Дэнариес.И в самом деле, что натворила эта актриса - попыталась стащить список ролей, чтобы вписать себя на приму?Или за живописным беспорядком стоит нечто более серьезное, и оттого так тревожащее помощника директора?

«А еще говорят, что люди – самые любознательные и беспечные существа. Как же далеко от истины это утверждение… - По привычке сам с собой рассуждал полукровка, наблюдая за явлением собравшемуся народу поистине потрясающей пары - ангела и демона. – Забрались в обитель «проклятых кровососов», пользующихся репутацией отнюдь не кротких овечек, и явно напрашиваются на неприятности. Где, спрашивается, инстинкт самосохранения? Запереть их, что ли, в подвале для профилактики… А демон и вправду заботится об антиподе. Чудны пути привязанностей… Так, а это судя по всему и есть тот самый домик, за которым они сюда и явились… Крайне интересное суще…кхм… конструкция».
Переход нечеловеческих сущностей из мира в мир крайне заинтересовал инкуба.
Оттого и упустил он из вида травму дамы, и заметил лишь, когда брюнетка схватилась за пострадавшую конечность, при этом потеряв равновесие. Но, как говорится, поздно метаться – птичка полетела.
Рефлексы наемника никуда не делись и, когда девушка, взвизгнув, начала оседать прямо на Дэнариэса, он рефлекторно потянулся к рукам дамы – перехватить, если у той окажется припрятанное оружие. Да, мания на грани паранойи. Но именно эта паранойя не раз спасала полукровке жизнь. К счастью, оружием дама не размахивала, зато с равновесием поссорилась окончательно. Пышная юбка сыграла и с инкубом злую шутку, попавшись под носок сапога… В результате на полу оказались оба. Причем, актриса пребывала в истинно женской позиции – используя мужчину в качестве подушки.
Самое беспомощное существо на свете – дама, запутавшаяся в многочисленных юбках собственного наряда. Эту истину Дэнариэс усвоил уже давно в силу, деликатно выражаясь, индивидуальных особенностей организма и специфики питания.
Приготовившись к очередному аттракциону «кошка в клубке ниток», полукровка удивился выбранному дамой подходу к решению проблемы.
Что стоило инкубу выпить эту страсть, этот огонь, эту сладкую жизненную силу в чем-то немного наивной смертной, решившей вдруг поцеловать вампира? Да, он чувствовал ее страх. Да, видел, как быстро расширяются от этого страха зрачки, когда она разглядела клыки… Что стоило?.. Ничего не стоило. Угрызения совести не в счет – не первая и не последняя жертва, и как ни противно, но это факт, который не изменить даже при всем огромном желании. Вот только жалко было полукровке гасить этот огонь жизни – яркий, искрометный, вспыхивающий, как дикий пожар в иссохшем лесу. Такой пожар просто сметет все на своем пути. Вот так же как эта девушка сбила с ног наемника.
«Что же ты еще натворила, раз выбираешь такой способ избежать объяснений?»
Часто-часто бьющееся сердечко в груди брюнетки яснее любых слов выдавало ее волнение. Гулкие удары преодолевали жесткую ограду корсета и плотный мундир, и дразнящее-живым щекочущим прикосновением обнимали мертвое сердце, каким-то чудом или проклятием богов, поддерживающее жизнь в теле, один раз обманувшем Смерть.
Целоваться она умела мастерски – уж искушенный в сфере мирских удовольствий демон соблазнения знал в этом толк. Но только не с вампирами. И брюнету пришлось приложить все виртуозное умение, чтобы уберечь юркий язычок актрисы от острых как бритва клыков. И все же, все же, все же….
Слишком глубоко скользнув во владения полукровки, она напоролась на клык.
Маленькая царапина, которую к вечеру уже и чувствовать не будет, но сейчас… Пара капель густой крови солоновато сладким нектаром пролилась в рот вампира, будоража то темное, что Дэнариэс упорно пытался игнорировать, и чему почти всегда проигрывал.
Он мог бы жадно припасть к ране, теребя ее и выпивая больше; мог бы запросто иссушить открытое сейчас сознание девушки, насыщаясь отчетливым страхом, густо перемешанным с легким интересом и желанием; мог бы распалить последнее, подавляя волю и заставить девушку потерять самоконтроль. Мог бы, но не сделал. Ибо не время и не место. Лишь впитал пенку горячих эмоций, поумерив свой голод, да бережно и осторожно собрал кончиком языка капельки крови из маленького прокола на язычке дамы. Прошелся языком по краю верхней губы, ощущая твердый ряд ровных жемчужин зубов и мягкость нежного податливого лепестка.
«Какой, однако, приятный завтрак. Так на чем мы остановились-то…»
Выпутаться из-под вороха ткани и облаченной в эту ткань дамы, да еще и из положения «подушки» - было задачей не из простых. Поэтому инкуб решил эту самую задачу себе упростить. Положив ладонь на затылок девушки (дабы головой не ударилась – одной травмы вполне достаточно), Дэнариэс перекатился с ней в обнимку по ковру и теперь возвышался над ней на вытянутых руках. Длинная черная прядь соскользнула с плеча полукровки и, мазнув легким касанием по щеке брюнетки, опустилась на ковер.
- Это не тот ответ, миледи, - тихий голос, почти шепот с мягкими нотками игривого поддразнивания. И в тон ему улыбка - чарующе-призывная (природный рефлекс, дурные гены наследственности – против них не попрешь). Но вот глаза оставались холодными и серьезными.
Резко поднявшись на ноги, брюнет справедливо рассудил, что самостоятельно дама будет подниматься ее очень и очень долго. И не факт, что преуспеет в этом ответственном мероприятии. Поэтому Дэнариэс попросту подхватил актрису на руки и в два шага добуксировал до гостевого кресла, плавно опустив девушку в объятия оного. Благо ледяная корка уже растаяла. Во избежание очередного конфуза, брюнет отошел на пару шагов.
И снова ровный сухой тон, до жути официальный – не чета тому лукаво-провокационному, что был полминуты назад.
- Итак, я все еще желаю услышать объяснение, мадемуазель. А отчет вы держите перед помощником директора. Дэнариэс, к вашим услугам, - полукровка чуть склонил черноволосую голову.
Все мы носим маски. Вот только какая из них – наше истинное лицо?
Повернувшись к Тайхо, наемник улыбнулся уголками губ – чуть иронично с легким намеком на извинение, мол, сам видишь, что за бедлам тут творится.
- Похоже, музицирование несколько откладывается. Мы же не можем оставить даму в беде. Кстати, она и есть упомянутая мной компания для предполагаемого выступления. И не стесняйтесь, проходите, присядьте, если вам угодно… Вы же ничего предосудительного не сделали.
Тусклая искорка усмешки мелькнула на дне глаз цвета аметистов, когда взгляд перемещался от менестреля к закутанной в плед фигуре пресветлого.
- Это и есть ваша пропажа? – Полукровка кивнул на домик, по-кошачьи жмущийся к ногам.
- А путешествие по театру, в том числе и по неофициальной его части, пусть и в ином плане бытия вы не считаете нарушением нашей договоренности? Вынужден вас разочаровать – я приравниваю эти действия к игнорированию вами черты дозволенного. А это наказуемо…
«Кажется, это уже входит в привычку – конвоировать излишне любопытных в застенки».
Взгляд скучающе мазнул по напрягшимся фигурам.
- Впрочем.. -  мысли переместились из темных комнат подвала к более светлым вещам. Таким как здоровье смертных, а данном случае – одной конкретно взятой актрисы.
- Вы же ангел… в каком-то смысле, - полукровка задумчиво постукивал указательным пальцем по подбородку. - Следовательно, можете помочь мадмуазель, и избавить ее от боли. Попробуйте.
Дэнариэс отступил к столу и уселся на его край, предоставляя таким образом достаточно пространства перед креслом.
«Может быть в прикосновении к объекту лечения и нет нужды, но мало ли… он же не обычный ангел».

Тод прикусил губу легонько упрятав под нее язык, и стараясь дышать носом, впрочем, к вкусу конфеты странной уже привык, хотя сладкое, конфеты- для него все же представлялись несколько иначе, оставалось надеяться, что это жгучее вещество входящее в состав местных сладостей- не яд.

Принюхался, едва заметно повел носом по воздуху, посмотрел в сторону двери, знакомый запах, человек тот, которого ранее видели при  первой встрече с  этим брюнетом. Видно, договорились, что же люди интересные существа…

Взгляд замер на паре девушка-охранник,- странныыыыыыыые…..
Интересный способ решения, хотя вот обдуманный ли? А она знает вообще кто он?

Страх, снова противным запахом защекотал чувствительный нюх, обнажая вместе с коготками звериные инстинкты, хотя это лишь секундное явление было быстро и довольно легко подавлено. К запаху страха впрыснутого в кровь из центров высшей нервной деятельности, примешалась и запах самой крови, практически не скрытый, как биение сердца, рыжие кисточки ушей легонько подрагивали, словно повторяя каждый бу-туп из груди девушки.

Теперь знает,- ухмыльнулся демон,- ну что же не знаю, за что боролась, но за то ли на что напоролась?
Но ведь вампир-таки не против и очень даже, можно ли причислить это к «прощена», тогда за эту особу и беспокоится не зачем…

Лисодемон, оглянулся на ангела, повел хвостом, плавно отодвигаясь в ответ на жест, не то что бы кротко-послушно, но скорее
доверительно, ведь тому виднее, хотя и не теряя бдительность, следя за каждым действием, за каждым движение, вдохом-выдохом каждого, толчком крови по венам, слово сразу и за всеми. Без особого труда, по привычке, или в складе повадок лисоборотнических,  ему удавалось в подобных ситуация держать внимание, не рассеивая и не переключаясь быстро.

Слегка склонив голову, задержав на минутку внимание на ангеле, или на его лице, на взгляде, коим тот смотрел на вампира, небольшое замешательство в едва заметной рыжей волне вдоль хвоста.

=============================================================== Алхимическая лаборатория.
Капелька крови, едва заметная глазу, блестящая , переливающаясь, словно бы живая, словно бы капелька ртути, пульсируя появилась у самой ноги хозяина своего, приняла ей приданную некогда форму и метнулась вдоль штанов. Задев сиреневыми крылышками пальцы, мотылек дал о себе знать, хотя полудемон его почувствовал гораздо раньше, но внимание в тот, момент было занято совершенно иным. Да, впрочем, и сейчас бдение дозорного не прекратилось лишь шевельнулись пальцы, подгоняя крылатку вернутся к истоку. Мельчайшая частица, сравнимая с искрящей снежинкой, быть может пылинкой, пролетела по алой дорожке к порезу и скользнув под изъян кожи, растворилась в крови, отдавая всю добытую информацию. Немного поморщившись от холодной капли собственной крови, недооборотень замер, упуская из виду человека, вампира, да и процедуру исцеления в целом.

Зрачки расширились, воспринимая последние картинки путешествия бабочки-шпионки. Зеленое свечение на минуту исчезло, исчезли мгновенно и уши-рыжие треугольники, завился беспокойно хвост, зашелестели –заскрежетали крылья. Но эта реакция, вдруг неожиданно замерзла, застыла, полуулыбкой в уголке губ.

Так, так, я чуял кровь и смерть, но не думал, что вы так далеко пошли, господа, или мучения девушки оправдываются пользой для науки? Науки какой? Создания химер или как это правильно называется?

Взгляд из под пары сиреневых струек упавших на лицо,- нет, оставлять здесь Дзасики-саму никак нельзя, и пусть меня осудят. Да и девушку стоит предупредить, а там уж пусть сама решает, как быть- продолжить поиски зарплаты на свой страх и риск, или удалится….

Озорное подмигивание со спины одеялу, еще пара потерянных капель в пользу теплого творенья- небольшая прибавка в размерах, плюс пятипалые кисточки по углам. Теплый, мягкий, одеял скользнул под ангела, небольшие завихрения ткани и этакое существо по виду скат морской, быстрый и юркий, с домиком на спине, а в домике-палатке под теплым покровом ангел-сама. Быстроходный самолет-одеял рванул к домункулу, подхватив его себе на спину, двинулся в рейс «на выход»

-Прошу, вас, милостивейший сударь, нас извинить покорнейше,- ухмыльнувшись, лисодемон запрыгнул на спинку кресла, на котором восседала дама,- но мне претит любая перспектива наказания, посему не сочтите за грубость, если мы сие немедленно откланяемся.

Полукровка сотворил на спинке довольно театральный реверанс, подхватывая Иду под руки и перемещая на отдельно возникшую из новой порции крови платформу, словно стул без ножек, с резной спинкой. Платформа отправилась вслед за одеялом-самолетом, растопыренные крылья, закрывали обзор, косые взгляды порой подозрительно метались в сторону человека..

-Ну и как залог, нашей безнаказанности, мы прихватим вашу сотрудницу, вы ведь не против? Да и провинилась она, такой не жалко пожертвовать, хотя если вы захотите ее еще раз поцеловать, целесообразнее будет проводить нас лишь взглядом, мы не обидимся, правдаа

Небольшой поклон с намеком на отчаливание, хоть впрочем не так хорошо владеющий собственным телом полуоборотень не мог надеяться на долгую удачу и свалился со спинки, кубарем к столу. Лукавый взгляд на верх, хлопанье ресниц, мол ой-ой я случайно и вообще, я ведь не обучался трюкам, подавленный хнык, быстрый скок, снова воспользовавшись ногой охранника, как опорой, но впрочем, не для того чтобы позлить, просто запамятовал лис, что это не приятно брюнету. Инстинктивно в сторону, чтобы не прихватили за что.

-Спасибо за экскурсию, приятно было познакомится, всех благ, надеюсь, мы не сильно вас потревожили, а если так очередное извинение и пожелание вам здравствовать …
Прыжок к двери, за своей улетевшей командой,- покааа
Подмигнул по пути человеку,-вот и сказки сей конец, а кто видел молодец!

Менестрель стоял у дверного косяка и уже множество раз успел возблагодарить Небо за то, что не прошел в комнату. Актриса на испытательном сроке была не только весьма эксцентричной, но и без чувства самосохранения. С интересом понаблюдав за барахтаньем и кувырканием юноша  искренне посочувствовал обреченному ходить в чудовищно неудобной одежде слабому полу. Ангел, стоящий перед столом, видимо, принадлежащим директору, на фоне гобелена с чернокрылым прекрасным существом являл собой занимательную картину. Демоненок потихоньку переставал хекать и пыхтеть – и запоглядывал хитро и вместе с тем растерянно бегающими глазками по сторонам. Дэнариес наконец-то выпутался из объятий девушки – наглость, которая просто поражает.
Поцелуй, чтобы смутить, или чтобы отвлечь? Видимо, видит Дэнариеса впервые..ого..ну и тон, особенно если так говорит нашкодившая мышка перед котом. Рыжая такая мышка..из Уэльса? Ирландия? Темперамента хоть отбавляй – если бы не безрассудность и наглость, быть бы ей прекрасной актрисой..а так..пожалуй, не доживет.
  Сочувствие, которое испытывал менестрель к милой даме сперва, медленно испарялось. Романтика-романтикой, а шкодливые кошки, которые пакостят в доме, куда их взяли с улицы, редко вызывали у него искреннее участие. После водворения дамы в кресло, на которое помощник директора почему-то бросил странный взгляд, менестрель заметил, как она едва заметно, не отдавая себе в этом отчета, провела рукой по складкам юбки на бедре, словно проверяя наличие чего-то. Когда Дэнариес предложил ему сесть, извиняясь в улыбке за этот воистину бедлам, он отклеился от косяка и тихонько прошел в уголок, подальше от сущностей с обманчиво светлыми крыльями, ушами и когтями. Кресла, после того, как Дэнариес бросил на них в высшей степени подозрительные взгляды, перестали вызывать энтузиазм даже у уставшего менестреля. Директорское кресло занимать было бы некорректно, и Тайхо просто облокотился о бар. С улицы через ставни по-прежнему не проникало ни лучика света.
Странно..интересно, сколько сейчас часов? По ощущениям, так мы уже порядочно посидели и поговорили..должно хоть немного светать..и тянет холодом – словно и не конец августа, а конец октября, или ноября, по меньшей мере. Створка бара была неплотно прикрыта, но желания в нем шерудить не было – Тайхо алкоголь не выносил на дух. Ангел весьма эффективно залечил ногу девушки, а вот демоненок… Демоненок творил что-то странное – прежде сморщенное в гримаске личико стало задумчивым, а потом стало превращаться не столько в личико, сколько в мордочку. Оп-па..мы не только демоны, мы еще и оборотни, и все в одном флаконе – не трясти и не размешивать..
В состоянии наивысшего удивления понаблюдав какое-то время за скоростными превращениями парочки странных существ, менестрель все же полез в бар. Но отнюдь не для того, чтобы укрепить нервы парой глотков доброго бургундского ,или какого-нибудь шампанского из категории «шампанских духа». Выудив за узкие вытянутые горлышки пару бутылок вермута, настоянного на полыни, которую весьма не жалуют все потусторонние сущности, он, размахнувшись коротко, метнул их в демоненка, когда тот, оттолкнувшись от ноги Дэнариеса, вновь угнездился на красной колышущейся штуке, и почти моментально пустил вдогонку еще парочку, даже не глянув, попал ли. Брошенные после короткого замаха  с силой, которую могут развить только натренированные и гибкие кисти музыканта, бутыли с бело-зеленоватой жидкостью устремились к забывшему о тихоньком человеке демоненку в спину.
Я, конечно, не воин, и от мага ни капли во мне нет, но гадить в том месте, где я собираюсь работать, не хочу! Они еще потом заявятся – ну наглеж! Актеры – это ладно, эксцентричные..но эти..С бутылкой в руках он обернулся поглядеть на то, попал или нет. Эти псевдоангел и псевдодемон нарушили свое слово…напортачили..обманули, втянули в свою каверзу даму..и хвост трубой..это низко. Их пустили, а они солгали…как же меня это злит – как и со всеми ими – сперва поклянутся, а потом…. Перед глазами встали совсем некстати глаза и ухмылка того, кто солгал, и воспользовался..
Нет..не думать..Опустив с громким стуком наугад бутылку на стол менестрель, едва заметно покачнувшись, прислонился к стене рядом с гобеленом.

Глаза приближающегося ангела были пусты как у истинного существа «высшей расы, облеченной благословением Господним» - стандартное и вполне предсказуемое, но совершенно необоснованное пренебрежение ко всем прочим существам.
Полукровка равнодушно выдержал этот взгляд вселенской пустоты. Привычная маска невозмутимого наемника услужливо расположилась на лице брюнета - маска, отточенная долгими десятилетиями работы молчаливой тенью своего нанимателя.
Ангел, полный сознания собственной значимости, прошествовал к девушке и занялся-таки благим делом - возложением рук на болезную. Белое свечение разошлось от изящных рук и острым ощущением колючей божественности резануло по глазам. Лишь на миг слетела маска непроницаемости - когда инкуб чуть прищурил глаза и поморщился от неприятного для Дитя Тьмы яркого света.
Благодаря этой кратковременной дезориентации крохотный мотылек-пылинка, созданный Тодом, не вызвал должного внимания полукровки. Тонкий след тени сущности демона мазнул где-то на периферии восприятия, не оставляя яркого отпечатка на паутинке внимания.
На недовольное бурчание ангела-духа по поводу законности наказания хотелось огрызнуться - и словесно, и попросту продемонстрировать клыки, ибо лимит терпения стремительно таял. Но все же первый всполох рефлекса был подавлен… Правда, ненадолго – действия демона планомерно толкали наемника преступить черту дипломатии и заговорить на языке силы.
Смятение вихрями кружилось над очаровательной брюнеткой, обладательницей взрывного темперамента, сейчас стремительно уносимой из «предполагаемой зоны военных действий».
«Ладно, лети, птичка. Все равно вернешься в свою золотую клетку. Да и приманить тебя теперь, отведав твоей крови, мне не составит слишком большого труда».
Металлический привкус поцелуя уже почти пропал, оставив после себя тонкие нотки горечи крови в сочетании с теплой памятью о горячих губах. Впрочем, мысли  быстро переключились к бесцеремонным гостям.
«Предполагал, что от этой расчудесной парочки можно ожидать чего угодно, но такое... Откровенная наглость, балансирующая на грани хамства... И в то же время - явная забота о своем напарнике. Если первое является неотъемлемой частью поведения демона, то второе совершенно не вяжется с... кхм... Впрочем, не время для разбора психологических аспектов поведения отдельно взятых демонических сущностей».
Столь смелые заявления, что слетали с губ прыгающего по кабинету демоненка, мог произносить вслух либо глупец, либо ребенок, уверенный в том, что за шалость (какой бы она ни была), ему не будет уготовано наказание. Вот только наемник меньше всего подходил на роль всепрощающего родителя.
Инкуб склонился поймать вцепившегося в штанину демона, но схватил лишь край быстро вывернувшегося из пальцев крыла - занятый размышлениями он двигался не достаточно быстро.
«Философ, а не наемник! А задумчивый наемник очень быстро может стать мертвым наемником».
Дэнариэс наблюдал за кульбитами демона с все возрастающей яростью. Радужка зрачков потемнела, выпуская на волю нечто темное и древнее, жаждущее ответить силой. Рука уже потянулась к рукояти Клинка Теней… Но Тайхо - скромный менестрель, лишь человек - опередил его. Ярость, гнев, давняя обида и горечь ярко вспыхнули в ареоле вокруг тонкой фигуры, шлейфом улетев за бутылкой. Кстати, очень метко пущенной, говоря о немалой практике и готовности к самообороне в случае необходимости.
«Определенно, он прият! – невольно восхитился инкуб лихости юноши. - С таким характером он сможет ужиться... выжить среди нас. А формальности можно уладить  после разборок с гостями».
Наемник помнил, как ранее крылья демона шелестели металлическим оперением, преобразуемым волей хозяина. Но сейчас что-то шло не так – по ладони демона скользнуло самое обычное перо.
«Решил меня до второй смерти защекотать? – Недобро оскалился инкуб, впервые открыто демонстрируя наглецу клыки,  с негромким свистящим звуком извлекая меч из ножен. – А директор не дурак – небось и бар тут держит специально для дорогих гостей – кому мышьяк, кому полынь…»
- Тайхо! Продолжим позже. Можешь занять комнату на втором этаже, отдохнуть с дороги, собраться с мыслями, а я как закончу здесь - найду тебя.
Хоть быстро произносимые слова и адресованы менестрелю, тяжелый взгляд был обращен к противнику.
«Убивать за грубость, это слишком…  но небольшой урок не помешает».
Стараясь реже вдыхать безвредный, но неприятный в своей едкости запах полыни, что тяжелым маревом повис в воздухе –– наемник метнулся к рухнувшему на колени демону, по пути перехватывая меч обратным хватом и целясь острием сверху в левый бок. Стремительное движение в несколько шагов, слишком быстрых, чтобы быть замеченными человеческим взором, - и вот уже пальцы левой руки Дэнариэса впились в незащищенное горло демона. Из-под острых как бритва когтей полилась ручейками теплая кровь крылатонго. Запах ее не дразнил, а наоборот раздражал своей гастрономической непригодностью для вампира.

Ну за что, конечно было, но ведь человеку-то и не угрожали, да и его, очевидно новое место работы не громили. И осудивший непристойное поведение полудемона человек, запустил чем-то, что не давало проявить силу.
Недооборотень никогда прежде не сталкивался с полынью, равно, как и с подобным нападением, он не видел прежде смерти и не предполагал свою собственную, может, поэтому, даже находясь в таком небезопасном положении, умудрился ухмыльнуться в сторону человека- ну и чем я хуже тебя, атаковать со спины, того, кто и не угрожал вовсе, лишь "вежливо" попытался откланяться? Можешь между нашими поступками поставить знак равенства

Полукровка пропустил в мыслях оскал инкуба, наверное, восхитительное зрелище увидеть клыки вампира во всей их очаровательной красе. Должно быть временно потерял бдительность, но да это аукнулось, причем довольно быстро, или шар времени в замешательстве Тода двигался по своей оси, отмеряя свой путь в сознании ложными координатами.

Острая боль, пронзившая шею, кажется, слова даже застряли в горле вместе с когтями и просачивались только тихим хрипом сквозь губы. От удара в бок удалось увернутся, отделавшись небольшой рытвиной про меж ребер. Хвостокрыл ощутил привкус крови, собственной крови. Конечно, ее вкус отличался от человеческой, но откуда ему было знать, для хищника, он на удивление редко имел возможность перехватить, что-то мясное, если не сказать больше- за три года свободы, он даже в облике лиса не смог словить и полевки. Но не суть, вкус крови холодный, как мята, горячий, как согретая летним солнцем вишня, просачивался в рот, заставляя невольно поморщится.

Для того, чья кровь была еще и источником силы, всякие потери ее были крайне нежелательны, и каждая капля не только прибавляла бледности, но и уносила по крупицам часть силы и жизненной энергии.

На крае сознания, на его истончающемся горизонте показалась тень- хрустальнокрылый,- хвост слабо мотнул, словно бы приветствуя или вопрошая- зачем ты здесь?
Зачем, когда я хотел увести тебя?

Приятно было осознавать, что ангел-дух вернулся за ним, не оставив в беде, но злила мысль, что он оказался в таком практически беспомощном состоянии, не смог себя-то защитить, не смог увести и защитить ангела, злила мысль, что демон ДОЛЖЕН БЫТЬ демоном, а ангел ангелом, злило вся эта глупая ситуация.

Но лисодемон только улыбнулся уголком губ, ухмыляясь, смотря сквозь полуоткрытые щели глаз на брюнета. Искоса на Дзасики, на блики и мерцание света в хрустальных перьях, не безопасно грозивших коготкам охранника быть безвременно обчикрыженными.

Тепло ощутимое едва то ли кожей, то ли через порезы отзывалось каждое прикосновение горячей строкой.

Тод приоткрыл губы, возможно, чтобы сказать что-то ангелу, или просто сказать, или нагрубить, по делу рассерженному инкубу. Но этот простой акт оказался не под силу- то ли хватка сильна оказалась, то ли когти глубоко вонзились, то ли просто речи дар иссяк.

Голос и слова мастера Вараси продирались через какую-то вязкую глушь.
Ну, вот я, всегда падаю, всегда все ломаю, всегда все порчу… И сейчас, только разозлил этого Дэнариэса…, а ангел-сама умный, он все мирно пытается решить…., а они здесь над живыми эксперименты ставят, пытают, убивают…. Так нельзя….,- мысли шли не стройным чередом, а роились какой-то хаотичной мошкарой, сбивая друг друга, цепляясь, падая, вылетая вновь.
Зачем коснутся я пытаюся звезды?
Зачем ловлю я ветры пустоты?
Зачем искал я крыл мечтаний?
Зачем поверил я сияньям?...

К этому времени во славу метаболизма- результата кровосмешения, или на радость порезов впитавших содержимое бутылок не достаточно, чтобы его действие продолжалось долго. И словно после того, как вкушая плод вязкий, ощущается спазм, который проходит, оставляя лишь не острую болезненность за грудиной и жадное глотание воздуха, так прошел и блок, оставив колючее саднение на спине.
…Наверно, в этом есть особое пристрастье-
Жить над обрывом, стоя на носочках,
Жить пульсом в алой точке,
Упавшей каплей в белый снег,
Из света в тьму, из тьмы во свет,
И так быть может много лет
Незавершившихся бесед…
Сиесекундно и даже без воли, скорее рефлекторно распахнулись крылья, царапнув стену с металлическим скрежетом, опускаясь на пол, выстраиваясь в храм из сотни блистающих клинков.
…Скрывать свою непонятую тайну,
Искать до боли и отчаинья….
Алые ручейки, извиваясь кровавыми змейками меняя цвет в темно-фиолетовый, обвили руку Дэнариэса, оплетая ее темным кружевом, с переливами бусинок- чешуек. С каждым новым плетением, сжимая в сеточку перчатку чуть более , выпуская по бокам своих стройных телец острые шипики.
…Не знаю, может, я хочу познать
И сокровенное узнать-
Кто я? Зачем мне жизнь дана?
Зачем есть свет у дня?
Бывают ли пусты сердца?
Бывает ли украдена душа?..
Полукровка посмотрел на инкуба, но в глазах не был ярости, было что-то разбавленное мимолетной грустью, быть может темно-зеленые снежинки окаймляли зрачки.
-Бывает ли победа не права?
…Быть может, и желанье знать все- суета?
Однако, как никак а при таком ухвате гипоксия неизбежна, да и кровь в глотке не лучший пособник в подобных делах, посему подсобить руками, уцепившимися за захватчика родной, еще пока необходимой в вопросе собственного бытия шеи.
Высвободится, спасти себя, чтобы спасти Ангела-саму и его домункула…-пока это на повестке дня.

Оставив на боку демона-оборотня рваную рану, клинок ткнулся острием в стену. От дальнейших действий удержало светопредставление - в буквальном смысле, ибо ангел, являясь созданием Света, устроил наглядную демонстрацию, так сказать привел убойный аргумент в пользу собственной точки зрения. Будь это чуть иной пласт бытия – и точно для инкуба, вполне вероятно, «довод» стал бы убийственным.
Можно только гадать каким чудом рука наемника не раздробила гортань пленника, когда ангел начал творить с пространством нечто невообразимое (очевидно, пытаясь сравняться в умении с Создателем, не иначе). Благодаря какой силе пальцы полукровки не дрогнули рефлекторно?.. Пожалуй, это останется загадкой, тем не менее спасшей жизнь демоненку. Наверное, стоит отдать должное хладнокровию и непробиваемой невозмутимости наемника - излишне импульсивным ему не полагалось быть по роду занятий, ибо естественный отбор в той сфере деятельности очень суров.
«Принадлежащее тебе, дух? Забавно. Демон, защищает ангела, а ангел - демона. Чем вызвано это? Знаете ли вы сами?.. Такая гармония казалось бы несовместимых противоположностей - величайшая редкость в подлунном мире. И я не господь бог, и хочется надеяться, что все же не дьявол - не мне разрушать тот мост, что протянула над бездной Леди Судьба… Да и прав он - убить я могу, а вот исцелить... О, если бы я мог исцелять, она была бы... Стоп, к чему это сейчас? Совершенно неуместные воспоминания. Она мертва уже столетия. И не в моих силах вернуть ее и всех, кто погиб от моей руки... от моего проклятья… Да и, положа руку на сердце, не за что здесь убивать…»
Менестрель проскользнул мимо высокохудожественной комнозиции "добро и зло объединяются против третьей силы", чем заслужил еще один балл в свою пользу.
- В чем-то прав и ты, - признал инкуб. - Про максимум нет желания уточнять.
«Ангел и сам истощен, а поди ж ты - лезет спасать... Достойно уважения».
Расставаться с когтями не хотелось – отрастут конечно, но ангелок мог от приязни великой отчикорить не только когти, но и пальцы. А проверять скорость регенерации в этом случае у Дэнариэса желания почему-то не возникало - инкубу были равнозначно дорогие все части собственного тела. Да еще и магия к демону начала возвращаться, о чем не двусмысленно говорили побежавшие по руке ручейки крови, преобразующиеся в чешуйки. С трудом удержавшись от рефлекторно порыва поежиться от неприятного поползновения проявлений магии на запястье, наемник произнес ровным тоном, без малейшей толики гнева или злобы:
- Настоятельно рекомендую вам покинуть пределы театра, - взгляд переместился с демона на ангела, и последовало уточнение: - во всех мирах. И не беспокоить более ни сам театр, ни его обитателей.
Осторожно, дабы не травмировать поврежденное горло еще больше, Дэнариэс разжал пальцы и медленно опустил руку. Выдернув из стены неглубоко засевший клинок, полукровка отступил от неординарной пары и направился к выходу. Все сказано, и больше делать тут нечего.
«Удивится же Лестат, когда снова появится в своем кабинете… Такой бедлам устроили… И снова слугам предстоит ковер от крови оттирать».

-----> Первый этаж Театра » Коридоры первого этажа и вход в подвал.