Начало игры

Брысь помнил, свой полет с маленькой Лилия, а потом её неожиданный сон и падение. Ветки хлестали со всех сторон и довольно крупная попалась прямо на пути. Схватиться за неё не удалось, но зато Брысь крепко приложился о неё лбом, после чего все померкло и он провалился во тьму. Все было хорошо и спокойно, ничего не было и никого, ни мыслей, ни чувств. Пока не появился этот противный запах, он стал раздражать нос.
У меня есть нос. И он чешется.
Настоятельная потребность избавится от раздражения, заставила сознание зашевелится. Неохотно вернулась память, скромно подсунув последние события, вернулись и чувтсва. Легкие подсказали, что раз уж все вернулось в норму, пора бы начать дышать нормально, а не через раз цыплячьими порциями.
Брысь вдохнул нормально и тут же запах с полной силой проник в его глотку, вцепившись в неё острыми когтями, немного горелого аромата. Чем то это напоминало дымящие травы шаманов, только было в сотни раз отвратительнее. Кун разразился надсадным кашлем и сразу же схватился за свой травмированный нос.
Он лежал на чем-то мягком, сверху лежала какая-то шкура, хотя она чем-то напоминала мох на ощупь. Он был в каком-то странном месте, напоминавшем дупло, но его стенки были слишком ровными, а углы прямыми. В дупле было темно, но острое зрение позволило рассмотреть немного внутренности дупла у дальней стены копалась в нише какая-то высокая темная фигура, бормоча что-то себе под нос.
Брысь откинул шкуру и попытался вскочить, но комната, как-то странно поплыла, а лапа утонула в мягкой подстилке, отчего кун завалился на спину не сумев востановить равновесие. Что-то затрещало и зазвенело. После резкого скачка, голова шла кругом, а лапы подгибались. Несмотря на уже твердый пол под ногами, Брысь качаясь, как при сильном ветре поднялся с полаи держась за стену метнулся к углу в который и вжался спиной. Кун тяжело дышал отчего его худые ребра ходили, как меха в кузне.

Отредактировано Брысь (2009-12-25 23:40:36)

Утреннего света льющегося в грязное окно вполне хватило, что бы писатель смог повнимательнее рассмотреть свою находку.
Стоило Тилю заговорить, как остроконечные уши повернулись в его сторону, впрочем через несколько ударов сердца, одно ухо повернулось к окну из-за которого донеслись звуки обычные для городского утра.  У существа большие глаза, почти без белков, с золотисто-зеленой радужкой и вертикальным зрачком, сейчас расширившимся почти до круга зрачком, причем левый был существенно меньше правого. Лицо хвостатого было совсем человеческим и очень даже приятным для человеческих глаз, большие глаза ночного животного только придавали очарования.
Внимательный взгляд глаз следил, как выский силует закутанный весь в странные шкуры, приближался к нему. По взгляду можно было сказать, что найденышь совсем не глупый, но сейчас в нем плескалась, какая-то болезненная муть, иногда совсем застилавшая взгляд. Силует оторвал длинный кусок шкуры со своего верхнего конца.
Как раз когда Тиль склонился над найденышем, он сидел забившись в угол, а его рост и так был небольшим, муть очередной раз застлала взгляд, заставив хвостатого прикрыть глаза.
Брысь почувствовал, как шкура коснулась его шеи и высокий силуэт попробовал поплотнее затянуть её на шее. Отчаянно толкнув странного куна, высокого и с ногами похожими на широкие лапы водоплавающей птицы, в бедро, хвостатый метнулся к противоположному углу. По дороге лапы запнулись обо что-то лежащее на полу от чего кун растянулся на полу, но снова вскочив забился в угол между стеной и нишей в которой до этого копался человек. Из нового убежища до Тиля донесся голос найденыша, только ни единого слова писатель не разобрал. Он услышал набор щелкающерычащемяукающих звуков, лишь паузы в речи и интонации позволили понять что это вполне осмысленная речь. В ней звучали угрожающе надрывные нотки неумело маскирующие страх.

Отредактировано Брысь (2009-12-26 02:21:31)

Брысь вжался в свой угол.
Голова немного прояснялась и даже вещи в глазах стали плыть гораздо меньше.
Высокий кун с плоскими черными ногами, не погнался за ним, а остался где был что-то бормоча про себя. Хотя, куда бежать отсюда Брысь не видел.
То падение точно должно было убить его. Он видел не раз, как куны, да и просто звери ломались падая с куда меньшей высоты. Все тело болело, но было цело. Он прикоснулся к ссадине на лбу. Только голова вела себя странно и эта дурацкая слабость от которой подкашиваются лапы. Может этот кун, как-то остановил его падение и приволок его сюда.
Парень поднял глаза на своего предполагаемого спасителя.
Тот, как раз сделал несколько шагов в сторону нового убежища хвостатого. Сделав несколько шагов он заговорил, точнее запел на каком-то не известном языке, что-то монотонное и успокаивающее.  Брысь даже не сразу понял, что это песня. Оба уха были направленны на поющего, а сам кун не двигался.
То что у этого куна не было враждебных намеряний становилось яснее ясного, в обратном случае он напал бы пока его жертва была без сознания. Да и осязание хвостатого. говорило что костяное лезвие ножа по прежнему трется о его бедро. По видимому, он все таки спас упальца от смерти и теперь, что-то хотел, а Брысь неблагодарно лишь шарахался от него. Младшему куну стало немного стыдно.
Поющий уже сидел совсем рядом, на корточках. Когда его рука коснулась меха, Брысь вздрогнул, но удержался от нового рывка по дуплу.
Песня низкого хрипловатого голоса завершилась.
Хвостатый немного неуверенно зашевелился, правая рука вытащила из-за жил на бедре нож. Отполированная кость лезвия почти прозрачная, казалась сама светилась, хотя это был всего лишь свет из окна. Кун осторожно положил его на пол и пододвинул поближе к плосколапому, надеясь что он не обидится на неблагодарность спасенного им куна. После того, как нож упокоился на полу, Темные пальцы потянулись вверх и осторожно сжались на запястье руки зарывшейся в мех на голове. Человек не сопротивлялся и кун опустил его руку ниже. Подивившись только, какая она бледная, мягкая, а в место когтей короткие бесполезные ногти. Такими ногтями живот не вскроешь, потому Брысь положил чужую ладонь себе на горло, а не на живот как полагалось.
В следующий миг Тиль услышал, какие-то цокающие звуки, завершившиеся явственным хрюком.
Произнеся полагающуюся фразу и под конец извинившись, Брысь ждал, что сделает его спаситель.

Хмурое выражение лица, обеспокоило Брыся. Видимо этому высокому не нравится, что он сделал не поправилам, но у него такие мягкие руки. Совсем не как загрубевшие со временем ладони самого куна. Человек не обратил на нож почти никакого внимания, но в то же время его мягкие пальцы гладили горло и вовсе не собирались в него цепляться хотя и скользнули один раз по Жилке Жизни.
Прикосновение было приятным и в другой ситуации брысь бы замер и не смел бы шелохнутся, но сейчас он боялся, что его спаситель разозлится ещё больше. С его лица пропало хмурое выражение, но это ещё ничего не говорило. Немного испуганно, Брысь пододвинул нож ближе к плосконогому. Быстрым движением он сорвал с пояса мешочек с иглами и ядом и положив поверх ножа, подвинул ещё немного. Проделав это он чуть отодвинулся и лег на спину, подогнув при этом под себя ноги. Очень неудобная поза. Зато противник может прекрасно видеть и легко получить доступ к животу.
Брысь на этот раз не стал направлять руку. На этот раз его "собеседник" должен понять что он хочет ему сказать. Хвостатый теперь сделал все, как полагается по Слову.
Оставалось надеятся, что плосконогому будет этого достаточно и он перестанет сердится на Брыся. Золотисто-зеленые глаза (зрачки к слову уже стали практически одинакового размера и Брысь мог нормально сфокусировать взгляд на своем спасителе) внимательно следили за человеком.
Кун, лежа спиной на полу, издал ещё один хрюкающий звук, в котором ясно прозвучали вопросительные нотки.

Человек отодвинул в сторону предложенные вещи, говоря что это ему не интересно, даже если бы кун предложил вообще все, включая свою набедренную повязку. Вместо того, чтобы нанести удар забирая жизнь, он стал водить своими мягкими бледными пальцами по животу. Впав при этом чуть ли не в мечтательный транс, Брысь не решился вырвать его из этого состояния, послушно лежа на полу. Да и стоило признать хоть самому себе касание этих пальцев было очень приятно, парень даже не мог припомнить когда ещё встречал такую нежность и мягкость. Только разве, что у некоторых болотных цветов были такие же нежные и мягкие лепестки, у тех цветов что не пытались тебя сожрать конечно.
Наконец человек очнулся и оторвал руку от живота Брыся, он встал вытянувшись в полный рост, на своих плоских ногах. Его протянутая рука замерла над его гостем и он опять заговорил на своем странном языке. Было понятно, что языка кунов он не понимал, а кун не знал как ему объяснить. Раньше хвостатому случалось видеть как два далеких племени используют разные слова для одной цели. Видимо этот кун жил совсем далеко от всех известных племен.
Напряжением мышц живота, Брысь оторвал спину от пола и уселся, человек бы при таком маневре перевернулся, но для кунов это было несложно если использовать хвост как дополнительный упор. Он привстал и понюхал протянутую руку. После чего предпринял последнюю попытку, которой ему очень не хотелось, хотя спасший его был довольно симпатичен, хотя и очень странен. Он прижал правую руку к груди.
- Брысь, - произнес он, постаравшись как можно четче выговаривать слова, - сурэ Брысь.
После чего не отнимая руки от груди сжал пальцы в кулак, будто сгреб что-то. Сжатый кулак он протянул к человеку, и разжал будто давая что-то.
- Брысь, - снова сказал он, невольно демонстрируя острые клыки, - айхэ Брысь.
Так он и остановился сидя на полу и протягивая раскрытую ладонь к человеку, ожидая его действий.
Лицо Брыся при этом выражало сосредоточенность и какое-то отчаяние. Было не совсем правильно называть себя "суре" поскольку Брысь ещё не был взрослым, но он надеялся, что собеседник поймет его правильно и у них это означает то же.

Отредактировано Брысь (2010-01-01 17:16:12)

Брысь боялся что этот странный кун отвергнет и его последнюю попытку оплатить долг. Но его опасениям не суждено было сбыться, мягкие длинные пальцы обхватили запястье протянутой руки и потянули куда-то к стене. Он назвал гостя по имени, но сам пока не представился.
Когда Мягкорукий небрежным движением руки убрал часть стены, что бы пройти из дупла наружу, вместе с айхэ, глаза последнего удивленно распахнулись. Он не увидел ни малейшего напряжения, когда тот изменил стену дупла. Они вышли из комнаты и пошли по темному и довольно короткому коридору. Брысь вывернул голову, чтоб посмотреть как отогнутая стена вернулась на место, глухо хлопнув напоследок.
Отгибание части стены повторилось и Брысь вслед за своим проводником очутился в новой комнате. Это дупло было немного темнее потому что отверстие в стене закрытое чем то прозрачным было более грязное, кое где в углах виднелась древняя паутина. Руку куна отпустили и его хозяин выволок в центр комнаты огромную деревянную посудину, Брысю она доставала не меньше чем до груди. Он подошел ближе к бочке и заглянул внутрь. Внутри тоже была паутина и пыль. Меньший кун с интересом наблюдал за суетящимся у стены парнем, тот вытащил откуда-то из стены небольшой камешек, трещинки и грани, которого слабо светились красным.
Брысь с интересом смотрел, как Мягкорукий опрокинул в бочку сначала одно ведро. Когда же он стал выливать второе, то кун подставил под струю свою ладонь набрав воды в лодочку. Опасливо глянув на Мягкорукого он быстро выпил её. Вода оказалась хоть и застоялая, но лучше чем из болотных луж.
Теперь дно бочки скрыло водой, глубокие тени скрывали всплывший мусор. Брысь вопросительно махнул хвостом и заглянул в лицо человека. Ему было интересно, что тот будет делать дальше. Пока он слабо понимал что тот делает.

Вместе с мусором Тиль извлек и бочки и полведра воды, которой там и так было не густо. Брысь проследовал за ним к окну, плохо скрываемое любопытство явно читалось на его лице. кун остался у окна когда бормочущий человек снова заметался по комнате переставляя странные вещи туда сюда и все время что-то бормоча себе под нос. Когда писатель с возгласом вылетел из комнаты, хвостатый поспешил за ним, но дверь захлопнулась прямо перед его носом. Брысь припомнил, что когда они сюда входили этот странный кун, толкал дверь за загогулину примерно на уровне груди Брыся. Так он и сделал, но дверь не желала поддаваться, поскольку как и положено открывалась во внутрь. Этот факт куна расстроил, зато он помнил что, чтобы открыть отверстие в стене поменьше и на против надо поднять закорючку. Вернувшись к окну он подцепил крючок когтем и распахнул ставни. Он легко бы мог выскользнуть в окно и убежать, но он отдал себя в уплату за спасение и пока странный хозяин этих дупел его не отпустит он не убежит. так что кун всего лишь с удовольствием вжохнул более свежие и не вонючий воздух с улицы. Снег завалил дом до самого подоконника поднимаясь по бокам от окна и выше. Парень пригладил пушистую поверхность ладонью. ЧУть дальше виднелась подталина от выплеснутой воды. Брысь посмотрел на бочку, если он восполнит потерю воды, плосконогому это должно понравится. И он сунул обе руки в сугроб, соединив локти и черпая снег всем предплечьем. Быстро вернувшись к бочке он вывалил туда свою находку. Пока писатель ходил в комнату, производительность труды Брыся оказалась очень высокой, увлекшись он даже не заметил, как навалил в бочку снега чуть ли не с горкой. Человек крякнул от увиденного и подумав бросил в бочку руну, чрез какое-то мгновение снег растаял, а поверхность воды пошла парком.
И без того не маленькие глаза Брыся распахнулись ещё шире от удивления и было от чего. Этот странный кун, прячущий свой хвост и все тело под странными шкурами ни готовясь, ни концентрируясь мимоходом, применил танец Солнца, чтоб нагреть воду в бочке. Кун, с хвостом и в травяном передничке, и не слышал то никогда о таких способностях, не то чтобы видеть. От удивления он даже растерялся, стоя столбом у распахнутого окошка и глядя на человека ни в силах сказать и слово.
Тем временем бормотун ткнул в него пальцем четко сказав "черт!", после чего указал на бочку. Особо понимать тут было нечего - черт (если это конечно не было названием того что он должен сделать) должен залезть в воду.
Брысь нерешительно отошел от окна и подошел к бочке. Ухватившись за её край он подпрыгнул перенося свое тело через край. От цыплячьего веса, куна вода только колыхнулась в бочке, но сама она и не подумала сдвинуться с места. Хвост мелькнул в воздухе чуть не задев человека, моментально обернувшись вокруг тощего тельца и снова распустившись уже, когда кун плюхнулся в воду в бочке, выплеснув немалую часть из неё. Он видел что вода растаяла, но он не ожидал, что она будет горячей и от неожиданности коротко вскрикнул и сразу заторопился наружу из бочки правда у него это получилось уже не так шустро, вода в бочке доходила ему до груди.
По взволнованной воде поплыло несколько зеленых травинок и какой-то лист дерева, видимо выпавшие из передничка куна.

Отредактировано Брысь (2010-01-17 23:40:28)

Брысь не понимал, чем вызвал недовольство Плосконогого. Может тем, что обрызгал когда запрыгивал. Тот оскалися показывая белые зубы, с совсем крошечными клыками надо признать, и издав серию странных звуков снова запихнул куна в воду. Тот сжался и почти по уши погрузился в горячую воду, но этого было мало его мучителю и он ещё принялся поливать сверху, от чего  светлые волосы сразу намокли и стали липнуть на лоб и глаза.
Может он хочет сварить меня и съесть.
Стоило Бормотуну отойти к окну, как Брысь поторопился выбраться из бочки. На этот раз без спешки и паники это получилось довольно быстро. Долго стоять на месте кун не стал сразу же ломанувшись на выход из кухни. Но проклятая дверь снова не пожелала открываться, как бы мальчишка её не толкал наружу. Дерево трещало, но не желало выпускать его в коридор. Брысь вжался в угол рядом с дверью, его травяная повязка от активных телодвижений и воды немного расползлась, но пока что выполняла свою функцию. Кун несколько испуганно смотрел на Плосконогого который порвал какую-то белую шкуру и теперь растягивал губы глядя на него.

Отредактировано Брысь (2010-01-18 01:43:20)

Тиль легко оторвал от угла не ожидавшего такой прыти куна.
Брысь пытался как-то выкрутится или вырваться, но у него не получалось, а когти и зубы он не решился пустить в ход.
Дотащить куна до бочки было несложно, весил он немного. Правда в какой-то момент писатель чуть было не грохнулся на пол вместе с ним.  Хаотично мотающийся хвост куна с силой ударил по голени писателя. Как опытный драчун Тиль в полной мере смог оценить удар, синяк останется точно.
К удивлению Брыся вода уже не казалась такой обжагающей и было очень приятной, до этого хвостатому никогда не приходилось сидеть в такой теплой воде. Странный кун все время, что-то возмущенно говорил. Его пальцы коснулись лба и лоб отозвался глухой стонущей болью.
Брысь поморщился и потянул вверх руки что бы ощупать ссадину.
- Тэ, - удивленно сказал он. 
Откуда у него взялась эта ссадина он не помнил, о чем и не замедлил сообщить своему "собеседнику". Хотя и не питал надежд, что тот что-то поймет. Но сам писатель все время что-то говорит, может ему будет приятно услышать что-нибудь в ответ. После ссадины Тиль взялся за странный белый камешек, натерев им белую тряпицу он принялся тереть кожу куна, отчего не ней оставался склизкий беловатый налет.
Брысь внимательно следил за руками писателя, тряпицей и странным камнем, от которого шел странный и непонятный запах. Брысь попробовал поймать плавающий в воде кусок, но тот лишь выскользнул стукнув в стенку бочки, на пальцах остался беловатый жирный след. Кун обнюхал пальцы, после чего лизнул один из них и тут же скривившись принялся плеваться и в конце концов хлебнул воды из бочки, что бы прополоскать рот. Наконец успокоившись немного, кун смущенно покосился на Тиля, мазнув мыльными руками по лицу он убрал с лица налипшие  мокрые волосы. И почти сразу же снова завертелся в бочке расплескивая воду, вопя свое "Тэ", только на этот раз он уже хватался за глаз. Видимо в него попало мыло. Непривычный к такому кун заметался в бочке. Наконец, он нырнул под воду и некоторое время на поверхности плавали лишь волосы парня и редкие пузырьки воздуха. Судя по волнению, под водой продолжалась активная деятельность. Наконец-то несчастная жертва гигиены выглянула на поверхность, он не сразу решился разлепить покрасневший глаз. Зато смылось и все то что Тиль успел намылить.
Пока мылил и мыл писатель увидел, что ссадина на лбу не единственная. Правда происхождение остальных было не столь очевдно. Лбом парень скорее всего приложился падая на мостовую или немного до, собственно это и было причиной его бессознательного состояния. Ещё не менее десятка ссадин и синяков покрывали плечи и спину куна, их стало видно когда грязь была смыта. Помимо ссадин и синяков Тиль нашел на темной коже несколько старых почти невидных уже шрамов, помимо них на плече и боку куна были уже более свежие уже зажившие, но ещё не потемневшие и не начавшиеся рассасываться шрамы.

Достав из бочки хвостатого Тиль увидел что моховая набедренная повязка совсем пропиталась водой, которая теперь обильным потоком изливалась на ноги и пол. Снять её травяную часть оказалось несложно, а вот нить охватывавшая пояс Брыся, и сплетенная видимо из животных жил, оказалось неимоверно прочна. Порвать её руками писатель не смог поскольку она просто врезалась в кожу, что загорелую куна, что бледную человека, одинаково охотно и мягко говоря неприятно. Пара минут ушло на то что бы найти нож. Металлическое лезвие , чуть покрывшееся ржой, поддело белесую нить, но не смогло её перерезать, потому Тилю пришлось пилить. Брысь с интересом наблюдал за манипуляциями человека, судя по его виду он ничуть не стеснялся того, что остался без своего подобия на нормальную одежду. Сообразив, что тот хочет сделать, он оттянул жилу с одного бока и невероятным образом изогнувшись, быстро перегрыз её своими острыми зубами. Тиль никогда бы не подумал, что человек может так согнуться, но с другой стороны Брысь и не был человеком.
Не дожидаясь человека, кун нагнулся к своему бедру и перекусил ещё две жилы, стягивавших худое бедро, раньше в этом месте висел костяной нож.
Вытирание полотенцем, он перенес так же стоически, как и все остальное.
Гигантская вязанная штука пахла пылью, чем-то странным и Плосконогим, принюхавшись кун уловил ещё какой-то незнакомый запах. А вот со второй шкурой одевавшейся на ноги, оказалось сложнее, хотя человек и подкатал штанины, а вот в талии, штаны худого Тиля, оказались велики и в поясе вмещали уже двух Брысей, да и хвост мешал нормально их надеть, одновременно задирая кафтан. Но вроде держались удерживаемые на месте за счет контакта с кафтаном.
Человек, снова что-то забормотал и схватив деревяную штуку, похожую на рыбьи ребра потащил Брыся вон из запруженной кухни.
Вскоре, Хвостатый снова был в знакомом уже дупле, где он проснулся и в углу по прежнему лежал его нож.
Посмотрев на человека кун сложил губы трубочкой и голосом Тиля протянул:
- Ну, - этот звук странный Плосконогий издавал чаще всего.
После чего протянул хвостом Тилю нижнюю шкуру, которая видимо свалилась во время перехода.

Видимо Брысь сделал, что-то не так, а может выбрал неправильное слово. Плосконогий лишь отвернулся и дернув за ухо своего гостя усадил возле себя на диван. Взявшись за гребень писатель принялся вычесывать обильную шевелюру своего гостя. Раньше Тиль обращал внимания, что волосы легкие и почти невесомые. Сейчас же он убедился, что светлые волосы были куда мягче и тоньше, чем волосы людей и являлись чем то между волосами и мехом, были куда ближе к последнему.
Почти сразу гребень застрял в светлых спутанных прядях, не ожидавший этого Тиль наверное дернул слишком сильно, а Брысь завопил свое "тэ" и вскочил с места. Волей неволей, писателю пришлось запалить пару свечей и поставить рядом с собой, света двух небольших окошек явно было недостаточно. От живых огоньков сразу стало светлее и уютнее в пыльной комнате. Беспокойный кун снова был усажен на пол рядом с диваном, так было удобнее вычесывать спутанную макушку, а ещё можно было зажать худенькие плечи коленями, что бы это чудо опять не убежало. Позднее хвостатое недоразумение (недоразумение потому что из-за хвоста тежелое шерстяное одеяние свешивалось до колен спереди, а сзади все собралось на поясе и лежало на основании хвоста) было пересажено на ручку дивана, когда вычесав макушку писатель перешел к остальной части. Надо сказать что это оказалась непростая задача, Тиль распутал не один узел в волосах, вытащил оттуда целую кучу разнообразных веточек, несколько зеленых листочков, гусеницу и ещё какой-то лесной мусор. Единственное что выделялось из находок, это небольшая костяная фигурка животного, с длинным хвостом и треугольной мордочкой вырезанная из кости. Хвост изгибался дугой над спиной и упирался в морду образуя кольцо. Впрочем рассмотреть находку человек не успел, Брысь вырвал её из бледных пальцев и сразу же запихал себе в рот. 
Безнадежные же узлы писатель срезал ножом, за которым пришлось сходить в угол. Он также был искусно вырезан из кости, украшен резьбою, а рукоять была обмотана полоской кожи. Может быть он был слишком тонкий для руки человека, но одно было точно, нож был невероятно острый.
Шевелюра была расчесана, все узлы удалены, а мусор вытряхнут.
Хвостатое недоразумение, наконец,  почувствовав свободу живо развернулось на месте и, все так же сидя у ног Тиля, с любопытством уставилось на него. Брысь не мог сказать в каком статусе он находится сейчас, слишком уж странным было поведение хозяина этого дупла, но желудок перестал ворчать ещё вчера. Чуть сконцентрировавшись он припомнил что судя по всему ел последний раз дня три назад. Старый шаман, друг Брыся угостил его каким-то варевом, после кошмарного сна.
Есть хотелось дико, потому Хвостатый решился попросить об этом Плосконогого. Махнув хвостом и сморщив нос, он открыл рот и показал в него пальцем. Заодно Тилю представилась великолепная возможность, полюбоваться полным набором белых и острых зубов своего гостя. Особое впечатление производили острые клыки украшавшие пасть и намекавшие на хищническое происхождение Брыся.
Решив усилить впечатление кун припомнил одну из ног Плосконогого и чуть не внятно произнес голосом Тиля:
- Шубу сделать!
И ещё раз радостно ткнул себе пальцем в рот.

Отредактировано Брысь (2010-03-26 22:44:23)

Среди прочих запахов в обилии разлитых по дому, тонким нюхом можно было уловить едва ощутимое зловоние грязной шёрстки крысы, а затем и услышать их. В дальней стене комнаты началось небольшое шебаршение, затем отпал маленький кусочек стены около пола и в проёме показалось серая мордочка крысы с красными бусинками глаз. Внимательно осмотрев помещение, она устремилась вперёд... Вслед за ней пошла вторая, третья, четвёртая, каждая следующая расширяла первоначальный проход, и если сначала это была маленькая трещина, но постепенно проём становился величиной с ладонь.