<<<Вход в катакомбы
Ноги сами привели оборотня к любимому месту работы...
Мысль о том, чтобы отправиться в гостиницу была до скукоты резонной,  но что Эрик там забыл?
Чуть пошатываясь от усталости, праень вошел в  гримерку. Зацепил плечом одну из ширм, которая с грохотом свалилась на пол. Через открытую дверь гул  эха  пронесся вглубь театральных коридоров,  акустика которых была  творением мастеров. Поправив ширму, парень сел за один из столиков.
Схватил салфетку и промокнул  ею лицо.
Потом посмотрел на свое отражение.  Выглядел он мягко говоря уставшим.
«Впрочем пара часов сна и я буду в полном порядке»
Пододвинув стул удобнее и сдвинув в сторону  банки с гримом, парень через минуту уже мирно спал , опустив голову на перекрещенные руки.  А сон у Эрика был чуткий... птичий.

Даже самый чуткий сон можно обмануть, особенно когда сознание занято снами.  Эрику снилось небо... Ему почти всегда снилось небо – разное, то грозовое, то чистое, то он парил на фоне  заката, то его крылья ломали порывы ураганного ветра.  Но в снах Фальконе было только небо – земли не было, и падать , даже со сломанными бурей крыльями можно было только в вечную пустоту... вот так и сейчас... во время выхода из пике, когда в ушах слышался свист ветра а сердце в груди  рвалось  требуя свободы – еще больше свободы чем можно получить в полете,  именно в этот момент сквозь песню ветра послышался деликатный голос секретаря хозяина театра.
Сопровождаемые не менее деликатным  прикосновением к плечу.
Юноша открыл глаза. Потом  подняв голову посмотрел на Эриха де Грассия.
- О, вы здесь месье ... я проспал репетицию? – спохватился он вставая.
Фамилия которую носил вампир как нельзя более могла охарактеризовать производимое им впечатление.  Величественный. 
- Прошу прощения, что застали меня в такой ситуации, -  чуть улыбаясь, произнес он,  чувствуя как остатки сонливости бесследно испаряются, - если я вам нужен, можете всецело располагать мною.
Голос уже звучал бодро. Впрочем зная темперамент  постановщика театральных трюков, в интонации голоса его можно было прочесть  бесконечный азарт к тому – чтобы что-то взрывать, кого-то скидывать с потолочных балок – ради эффектного появления на сцене,  устраивать дымовые завесы , подсвеченные алыми фонарями – для имитации пламени – в общем что бы ни делать, лишь бы действия были эффектными.

Глаза Эрика широко распахнулись... Он не ожидал подобного,  и был в легком шоке от услышанного, а вне сцены  не старался играть сдерживая  эмоции.
- Каин..вот как... – слова прозвучали неожиданно тихо.  Юноша сел на тот же стул  с которого только что вскочил, - это ужасное известие для театра. Мы будем снимать  спекталь в честь траура?  Или  все же show mast go on?
Да, оборотень жил своей работой... даже в такие моменты помня о том что важно.
- Ну в такой ситуации я воздержусь от поздравлений, месье Грассиа.  Подпись,  если это формальность – разумеется поставлю. Куда-то нужно пройти или бумаги у вас с собой?  И простите  я знаю нашего новго хозяина?
Голос звучал чуть настороженно.
Эрик слишком хорошо понимал, что незаменимых людей не бывает, и что  репутация у него была человека талантливого, увлеченного, но не всегда обязательного...  даже Каин не раз грозился уволить к чертям собачьим,  вот только найти  энтузиаста, готового работать с блоками, подвесами,  и люками,  - то есть изыскивать дополнительные способы для раскрытия  вампирских актерских талантов – было сложно.

Ох черт... – Эри  невольно смутился.  Даже живя рядом с вампирами, не испытывая страха перед таинственными детьми ночи, он никак не мог привыкнуть к тому что прямые мысли  вампиры воспринимают  так же, как люди к примеру  слышат шепот , а оборотни «зов» - да в общем то я...
Врать что он не думал прежде всего о себе и работе – было в такой ситуации бессмысленно.  Тем более рука  тезки ободряюще коснулась его руки,  словно подтверждая что все в порядке.
-  Перо у вас с собой? Ах да.... сомневаться что  хороший секретарь не допустит того, чтобы у него под рукой не оказалось  письменный принадлежностей – было нелепо.
Оборотень,  зажег  оплывший свечной огарок, стоявший  в грубоватом бронзовом подсвечнике, тут же на столике, и в неровном свете  стал вчитываться в строчки.
«Неужели Эрих понимает все эти идиомы и навороты  слов... право собственности... отказ от дальнейший претензий после передачи прав... за сим удостоверяю»...
Даже если в этом документе где-то вскользь упоминалось, что он лично сам продал душу некоему Лестату де Лионкуру, как  часть материальной собственности театра, то до этого  места  юноша просто не дочитал,  мысли его скакали с собственно текста документа к восприятию близости  Эриха,  к попытке представить нового владельца Театра...
Потому он, не вчитываясь,  оставил легкий  витиеватый росчерк подписи на указанном  де Грассия месте.
- месье, - юноша поднялся и развернувшись подал бумаги секретарю, -  когда представится возможность познакомиться с  нашим новым хозяином?  Или он принадлежит к категории вампиров,  которые стараются быть живой легендой?
Синие глаза, цвет которых был сейчас неопределимым из за полумрака,  пересеклись со взглядом вампира, в момент, когда  Эри передавал бумаги.
Рука слегка дрогнула, и взгляд, словно  встревоженная птица метнулся в сторону.

«Очарователен... определенно очарователен в этой ненавязчивой тонкости,» - юноша едва сдерживал улыбку, которая  все же отметилась в уголках губ,  в блеске глаз.
- Эрих, - вы... – оборотень легко звонко рассмеялся, - вы неподражаемы!  Вы с самым невинным видом способны добиться  признаний,  произнеся которые  потом можно просто пожалеть о сказанном...
Находиться в гримерке больше не было необходимости. Оборотень , продолжая улыбаться, высказал возникшую мысль:
- месье де Грассия, а если нам сделать постановку, небольшую пьесу,  или шоу – в честь нашего нового директора... Представить его городу, как ... новое лицо нашего  театра,  тем самым  закрыв страницу театральной истории под управлением Каина.  У нас ведь есть талантливые актеры?  Да и вы, насколько я могу судить,  не лишены  любви  такой ветреной дамы, как муза.
Эрик  вдруг понял, что сам не знает чего хочет – чтобы  его тезка просто отказался, сославшись на дела, и все было как раньше,  или же поддержал проект,  совместная работа над которым потребовала бы почти постоянно быть вместе.  Тем не менее надо было ответить на прямой вопрос вампира...  простой , как проста стрела, лежащая на изгибе натянутого лука, нацеленная прямо в сердце...
- Опасаюсь, - обезоруживающе улыбнулся Фальконе, - не вас, де Грассия,  как можно.  Вам я готов доверить даже собственный пульс.  Скорее уж себя...
Взгляд, растушеванный в полумраке был интригующим, провоцирующим,  впрочем что полумрак,  вампиры видят в полной темноте.
- Итак,  что мы будем делть?
Вопрос повис томящей неопределенностью.

Что было маской, что игрой в этом театре?
Что было правдой, которую пытались выдать за искусную игру?
Оборотень прошел к двери, затягивая паузу. Пальцы легли на дверную ручку, как раз когда  прозвучало, словно в такт мыслям..
«А я разыщу ещё кого-нибудь, обзаведусь подписью и тогда уже буду весь ваш. Что скажете?»
Эрик замер на мгновение, потом резк обернувшись  почти серьезно, с таким видом, словно  читал драматический монолог обронил:
- Весь? Месье опасно отдавать себя всего кому-либо. Нужно спрятать хоть частичку – для себя же самого.   Ладонь легко легла на грудь – под подушечками пальцев – за ребрами слышалось глухое туканье сердца.
- вот здесь, - шепнул он, ловя взгляд вампира, и распахнул дверь.
>>>>> Кабинет Эриха

<<<<< Фойе Театра
Гримерка – маленький обособленный мирок перевоплощений.
Эрик  с улыбкой втянул носом  специфический запах этого места – смесь запаха пудры, воска, пыльных париков,  запаха парфюмерных эссенций и лосьонов – для снятия грима.  Вампиры не пользуются гримом играя вампиров. Но вот играя людей.
- Вы хотели знать мадемуазель, зачем мы здесь?
Он улыбался,  доставая из ящика гримерного столика новые свечи и ставя их взамен угасших в техрогий подсвечник.  Зажег свечи, оставляя подсвечник на столике, и направляясь  к ширме  небольшого «дежурного» гардероба.  Впрочем он точно знал, что платье которое намеревался презентовать своей новой знакомой  в театре никому не понадобиться.  Актрисса, на которую оно было сшито, по комплекции такая же хрупкая девушка, как Анжелика больше здесь не работала. 
- Мы ставили «Дон Жуана» - рассказывал Эрик, перебирая  костюмы, развешанные на плечиках, - разумеется в вольной трактовке вашего покорного слуги.
«Очень надо признать вольной, но имевшей успех»  Но увы на роль донны Анны у нас была только одна актриса.
Словно призрак из прошлого, умилившись истории подсунул под руку искомое платье, накрытое легким чехлом.  Рассказывать юному ангелу историю до конца Эрик не стал, решив не навязывать  театральные легенды. Захочет узнать – спросит.
Юноша , сняв его со стойки для одежды, обернулся к Анжелике.
- Примерьте, - едва ли оно  будет сильно широко вам, - черный бархат, золотое шитье, - поверьте все настоящее.  Ну разве что кроме жемчужной отделки пояса и корсажа. А ваше платье, увы безнадежно испорчено. Бросьте его тут. Местные уборщицы  распорядятся его дальнейшей судьбой.
Юноша, понимая,  что девушка в замешательстве  может  просто застыть на месте, провел ее, галантно поддерживая за локоть – к высокой ширме.
- Надеюсь Анжелика вы справитесь. Хотя могу и помочь, - со смешком закончил он.
Туфли были проблемой. 
В том и состоит работа постановщика – что необходимо учитывать массу мелочей.
Обычные туфли  для невероятно нежных ножек ангела были бы слишком большим испытанием.
И Эрик пошел на преступление.   Выудив из   одной из коробок пару уникальных, сшитых  исключительно для одной из актрис  туфель.
Они немногим отличались от пуант – всего лишь отсутствием жесткого носка – а в остальном – были собраны по той же схеме.
- Вы  уже оделись? – юноша бесцеремонно заглянул за ширму,  протягивая Анжелике туфли.
- А теперь давайте,  mon cherry,  выйдите к публике  и посмотрите в зеркало.
Маленький ангел, ты даже не знаешь, что большинство обитателей театра  лишены удовольствия  видеть свое отражение.  Неожиданно среди гаммы запахов неповторимой ауры гримерки  обоняние оборотня уловило четкую легкую ноту парфюма, напоминавшую о недавнем присутствии здесь  одного из вампиров.  Оборотень  на миг посерьезнел, вспоминая  де Грассия. «Тезка так поспешно сбежал, словно это я мог его покусать, а впрочем какая разница. Надеюсь он просто забудет обо всем»
Рассеянный взгляд Фальконе был обращен на девушку, а мысли его сейчас были  заняты делами театра.

- Будьте здоровы, барышня, - Фальконе только улыбнулся тому, как забавно морщила переносицу Анжелика когда чихала. «Прямо как ребенок»
И разумеется ей не пришло в голову затягивать корсет. Эрик не был сторонником тугой шнуровки. Но платье показалось ему слишком свободным. И потому  встав позади девушки, так что отражение обоих  прорисовалось в зеркале, юноша сначала резко  затянул шнуровку корсажа, отчего и без того тонкую талию Анжелики теперь   крупные мужсике ладони могли буквально заключить в кольцо пальцев. Естественно девушка охнула – как минимум с непривычки. 
- К серебристым волосам идет черное, - задумчиво проговорил Юноша, рассматривая отражение Анжелики, - к светлым  волосам вообще идет черное, и пурпурное...
На миг он сомкнул ресницы, выхватывая родившуюся в голове картинку.  На его, персональный вкус – на месте жертвы должен был быть юноша. С рафинированными, несколько женственными чертами лица...
- Наругать меня – он расхохотался, - мадемуазель, в театре вампиров с повинившихся взимают другие штрафы, так что если пропажа  обнаружится, как и ненужные свидетели... меня скорее покусают.  Он не сводя взгляда с зеркала склонил голову и припал губами к бьющейся на нежной шее девушке – голубоватой жилке.
Потом  с игривым азартом клацнул зубами, не касаясь кожи.
- вот так.
Ну  будем надеяться, что наш маленький разбойный налет на залежи театральных костюмов останется незамеченным.
Он перехватил тонкую руку девушки и коснулся  тыльной стороны губами.
- Мадемуазель – вы очаровательны! Я – чертовски очарователен! И потому нам с вами предстоит  поистине очаровательная утренняя прогулка по  этому городу.  Собственно вы приняли  это приглашение еще в трактире,  но  не мог же я позволить себе гулять с дамой без туфель. Так что носите на здоровье!
Эрик лукавил.  Одна луна в поднебесье знала что этот юноша мог себе позволить. Но тактично молчала, храня эту тайну.
-  А по пути я расскажу вам  о том, что случилось с той барышней,  в подарок от которой вам досталось платье.
---- > Пруд (да простит администрация – но без приключений миновав фойе Театра)

Отредактировано Erik (2008-02-28 02:24:49)

>> Первый этаж Театра вампиров>> Фойе===================================
Бабочка влетела маленькой , едва заметной крупицей, словно пылинка принесенная ветром, облетев уже почти весь первый этаж, почти весь второй этаж, впитывая зелеными малюсенькими глазками всю информацию, чтобы в исконной форме вернувшись к хозяину, отдать картинку образов запечатленных.
Облетев все комнаты гримерки и заглянув в последнюю, фиолетововокрылая облетев стол, коснувшись мохнатым молочным брюшком предметов на нем, стелясь по полу, приготовилась улетать. Холодное дыхание воздуха коснулось резных крылышек, чем привлекло внимание маленькой шпионки. Упав на пол, бабочка сложила крылья и тончайшей частицей, не родившейся конфетти, упала на пол алой каплей демонооборотнической крови. Капля просочилась в сокрытое пространство и упала на ступеньку, затем также просочилась на вторую и вновь рожденной бабочкой полетела вниз в …..
====================================> Подвал Театра вампиров>>Тайную залу

Отредактировано Falter (2008-09-01 01:29:26)

-->>Театр вампиров>>Первый этаж Театра>>Фойе театра

Прямой начальник и новый руководитель юноши восседает, словно безумный король, на троне из всякой всячины. Вокруг творится нечто невообразимое, а для простого обывателя даже волшебное. Это ансабль платьев и костюмов, которых здесь хоть отбавляй. За каждой следующей ширмой - рай для костюмеров и гримеров. Здесь есть все что может понадобиться при первой же необходимости. Тени от свечей играют на шелке, повсюду пудры, иголки и различные ткани. Эта обстановка затягивала Криса своими красотами, а глаза блестели в предвкушении использовать все это.
- Д-да, мне нравится... - еле выговорил Кристиан, не отрывая бегающих глаз от различных вещей встречающихся перед взглядом.
- Я бы даже сказал, что очень нравится, Хайви! - искренне улыбнувшись, оборотень наконец обратил свое внимание на Киму, а сам присел в ближайший стул. Даже стулья здесь притягивали своим бархатом и некой таинственностью, особенно, в такой слегка мрачноватой обстановке.

Отредактировано Кристиан (2009-02-03 20:16:33)

Белокурый скосил взгляд на шагающего рядом с ним плечом к плечу полукровку.
А ведь и правда… Как же он прав в эту минуту! Эрих был не то чтобы разъярен, но явно недоволен услышанным. Могу ли я судить о том или ином разумном существе на основании лишь суточного знакомства? Да и беседовали мы с ним за все время моего назначения на эту должность не более пары раз. Да, Дэнариэс тот, кого лучше видеть своим соратником, а еще лучше другом, чем врагом. В чутье на окружающих его персон ему не откажешь. Только вот для чего ты ввязался в авантюру заодно со мной? Что сподвигло тебя на этот шаг? Любопытство? Интерес? Или может вопреки собственному облику твоя душа не столь чужда приключениям и азарту как кажется со стороны? Хотя, к чему мне это знать? Свой серебряный кинжал в спину каждый из нас, вампиров, заслужил в тот миг, когда чья-то безумная или наоборот предусмотрительная воля оборвала жизнь земную. Как там говориться у людей – кому суждено сгореть, не утонет. Именно так. Оглядываться назад и пытаться переиграть свою судьбу заново – нелепо и смешно. Жизнь… Сколько лестных эпитетов слагают о ней поэты, сколь высокопарны слова… А это всего лишь попытка перешагнуть грязную лужу – либо удастся и ты окажешься по ту сторону болота, либо увязнешь в нем по самую макушку. И если уж вляпался – не барахтайся, выбраться не сможешь… А вот захлебнуться… Что ж… Лестат де Лионкур. Этот театр – твое болото… И я приложу все усилия, чтобы добавить ему столько сияния и блеска для стороннего зрителя, чтобы у него возник соблазн шагнуть в омут без оглядки. Один тонуть я не намерен!
С каждым уверенным шагом вампиры были все ближе к цели и нетерпеливый Лестат едва удерживал себя от опрометчивого бега. Испокон веков люди привыкли, что если куда-то спешат – значит от кого-то или чего-то убегают. А раз так – то бегущий представляется наблюдающему трусом или преступником. Был ли белокурый последним? Возможно. По крайней мере по законам вампирского сообщества там, откуда он пришел в Ле Лит, считалось, что убивший себе подобного достоин мучительной смерти. Что же считали люди, чьих родственников и друзей находили обескровленными и так понятно. Так что Лестат уже находился по другую сторону баррикад и от первых, и от вторых. Понимал ли темногривый полукровка ситуацию в полной мере – не известно. Да и не хотелось знать. На стороннюю поддержку расчета не было. А стремление к шику и блеску – хоть отбавляй. И если звезды и Фортуна окажутся благосклонными к владельцу театра в той же мере, что и до этой минуты – так это только на руку…
- Хорошо. Благодарю за этот совет… А ты уж, на правах моего телохранителя, постарайся не спускать с Эриха глаз с этой минуты. Насколько это возможно при совмещении своих официальных обязанностей в этом заведении. Кстати, характеристики предоставленные мне Эриком вызывают огромные сомнения. Этот… ну теперь уже смертный… кажется, решил пошутить надо мной. Я люблю шутки и готов смеяться над ними с удовольствием, но подобное – хамство. И я его терпеть не намерен. Не помню говорил ли тебе об этом, но перед моим уходом из театра Фальконе приходил в мой кабинет с документом на перевес – просил увольнительную. Я отпустил его на три дня для решения его проблем. Сейчас подходят к концу вторые сутки. Он не в курсе, что ведется зачет и того вечера, когда состоялась эта беседа. Завтра, максимум послезавтра, он должен быть в театре… или хотя бы у меня должна быть информация о месте его нахождения. Ты мне нужен здесь, так что подумай, кого можно озадачить данным делом.
Высказывания полукровки на весьма резкие слова о новом работнике театра Лестатом вызвали у последнего кривую усмешку.
- Дэнариэс… если мне будет кто-либо неугоден – он здесь не появится. А пугал в этом театре и без этого твоего Эривана достаточно, как я подозреваю… Впрочем, это не относится к нашей головоломке. Пока я не хочу больше слышать о том, что не относится к карте замка и залы, что расположена под главной. Давай отложим подобные беседы до лучших времен… или до худших, в зависимости от того, что мы сейчас с тобой найдем в гримерной ныне покойной актрисы.
Слова телохранителя ни в коей мере не задели самолюбие белокурого, но вот пропустить их мимо ушей… Нет, слишком примечательный момент, возможно переломный в его отношениях с этим темноволосым красавцем… Хотя и произносить свои комментарии на подобное Лестат предпочел не спешить.
С ума с ними со всеми сойти можно! Одному не напоминай о его происхождении, другому не сокращай имя… Не театр, а тайны Мадридского двора какие-то! Может мне тоже не отступать от выработанной окружением традиции и хоть в какой-нибудь сфере законспирироваться? А что? Например, табу такого содержания – не убий владельца театра сего… Хотя нет. При таком раскладе, во-первых, «не убий» - уже где-то было, во-вторых… я сам же это правило и нарушил… два дня назад. Может уточнить тогда в этом полный набор, как имен, так и регалий… - да, увлекающаяся личность Лестат де Лионкур. Не сказать, что он забыл о деле, но отвлекся основательно… - Да, но тогда получится слишком длинно… и это табу придется вывешивать в фойе для всеобщего ознакомления. А что? Хорошенькое начало трудовых будней тогда у театральных будет! Сначала как «Отче наш» дружненько в один голос пробубнить с выражением табу, а только потом – милости прошу на сцену для игры спектакля или проведения репетиции. А заодно пускай и зрители активно в этом участвуют перед просмотром увлекательного действия…
Вот когда фантазия белокурого добралась до этой картины, серьезность выражения его лица исказила широкая улыбка и он едва удержался от того, чтобы не расхохотаться в голос. Тем более, что поступило предупреждение от Дэнариэса о том, что в гримерных находятся посторонние.
- Прости, задумался. – отмахнулся он от угадываемого удивления со стороны темногривого помощника. – Хорошо, я не буду произвольно сокращать твое имя в присутствии других лиц. Что же касается твоего любезного исключения меня из общего правила – не скрою, приятно. Надеюсь наше доброе расположение друг к другу впредь таким и останется. Еще один тигр? Надеюсь, это не близкий родственник нашей рыжеволосой мадемуазель, что сейчас вынуждена томиться в застенках подвала. Не хочу терять время. Хотя, все равно придется… А вот личность вампира мне интересней куда как больше.
Пройдя в гримерные вслед за Дэсом, Лестат выхватил взглядом две фигуры. Было ли это чутьем или простым совпадением, но когда он рассмотрел вампира его, брови удивленно приподнялись. Но все же следуя рамкам приличия и этикета, белокурый обратился сразу к обоим с приветствием.
- Добрый вечер, господа. – впрочем… этикет это такая нудная вещь… особенно в этом случае. – Хайви, каким ветром тебя сюда занесло? Давненько мы не виделись.
Вампир подал телохранителю знак, коротким отрицательным кивком головы, показывая, что, увы, их снова прервали. Темноволосый вампир, которого Лестат столь фривольно окрикнул, был знаком ему не понаслышке… Общее существенное прошлое для обоих позволяло ему эти вольности.
Ну-ка посмотрим с чем ты сюда пожаловал…
- Прошу простить мою неучтивость, месье. – улыбнувшись, он обернулся к светловолосому юноше стоящему рядом с Хайви. – Давняя дружба и долгий срок разлуки сделали меня непозволительно несдержанным.
Вампир чуть склонил голову, приветствуя оборотня и демонстративно теряя внимание к упомянутому Хайви. Что, наверное, должно было навеять ностальгию для последнего. Дерзкий взгляд белокурого пристально осматривал тигра.
Интересно… в своей истинной ипостаси ты столь же светел? Какая редкость для подобной зверушки в этой части света…
Продолжая поддерживать светскую беседу, стоя в дверях гримерных комнат актеров театра вампиров, Лестат ровным счетом ничем не выдавал собственное раздражение. До того момента, когда он наконец сможет войти в заинтриговавшую его тайную залу в подвале, оставалось лишь одно единственное дело – осмотреть столик Элизабет, дабы наконец прояснить для себя лично что же за гастроли такие, что ныне покойная актриса была отправлена в одиночку. Подозрения в том, что вампиресса была приближенным и возможно даже доверенным лицом Каина имели место быть. А значит ее гримерка должна непременно выделяться на фоне прочих и содержать массу любопытной информации. Впрочем, это лишь догадки и проверить их пока не представлялось возможным – на пути стояла пара: вампир и оборотень. И если второго белокурый видел впервые, то дитя Тьмы, стоящий рядом с ним - Хайви, был знаком ему не понаслышке. Прелестный юноша, увековеченный в своей молодости волей Лестата. Давно не пересекались нити их судеб… Настолько давно, что он уже успел и забыть об этом обращенном, хотя во время первой встречи ему казалось, что темноволосый красавец сумеет скрасить сжигающее душу одиночество.
Самым главным твоим талантом была и остается по сию пору способность возникать из ниоткуда в самый неподходящий для этого момент! Да и что ты… Впрочем, раз ты здесь находишься, значит скорее всего работаешь в театре. Интересно… Нет, не думаю, что актером. Может ты мне и укажешь на столик нашей «проблемы»?
Непроизвольно Лестат всматривался в полумрак комнаты, в ряды одинаковых ширм, за которыми в дни представлений для широкой публики актеры приготавливались к выходу на сцену. Внезапно память его озарилась яркой вспышкой. Ослепленный догадкой, забывший и об изначальной цели прихода в эту часть замка, и о все еще присутствующих здесь двуликом и вампирах, Лестат небрежно, словно отмахнувшись, сдвинул Хайви со своей дороги уверенным движением руки и прошел к самому дальнему столику. На нем, в изящной рамке, стоял портрет хорошенькой девицы, но и это не имело ровным счетом никакого значения. Быстро осмотрев, ограниченное ширмой, пространство гримерной, белокурый нашел в чем ее отличие от прочих – часть стены так же была задрапирована шелковой тканью иссиня-черного цвета.
Вот оно! – словно из небытия в памяти Лестата всплыли пояснения Эриха по поводу этой самой последней гримерной в комнате. Взгляд задумчиво скользнул по контуру зеркала.
- Кажется мы нашли искомое гораздо раньше, чем планировали, Дэнариэс. Подойди ко мне. Хайви, забирай своего друга и пошел вон отсюда! – все это вампир произносил даже не оглядываясь на тех, к кому были обращены слова. Он был абсолютно уверен в том, что приказ будет исполнен без пререканий со стороны старого знакомого. Да и стоящий за спиной телохранитель был дополнительным гарантом того, что слова белокурого будут услышаны. Голос вампира звучал с холодными интонациями, но если прислушаться повнимательнее, то можно было заметить едва уловимое дрожание – предчувствие чего-то невероятного, жажда разгадать загадку Каина и города в целом… Лестат сдерживался из последних сил и как только услышал, что оборотень и вампир покинули гримерные, он протянул руку и любовно огладил раму зеркала. Манипуляции были просты – плавный поворот «ключа», которым являлся сей отражающий предмет, вверх по вертикали и стена замка дрогнула, показались отчетливые линии медленно открывающегося потайного хода в подвал. Слыша тихое дыхание телохранителя за своей спиной – тот уже подошел вплотную и с интересом рассматривал провал открывшегося помещения, белокурый ступил на первую ступень. Благо чрезмерно острое, привыкшее к темноте зрение позволяло рассмотреть уходящие вниз каменные уступы, теряющиеся в полумраке единственного факела у самого начала пути. Как ни странно тот горел, слегка чадя.
Надолго его не хватит. Впрочем… Имеет ли смысл брать его с собой. Смотреть то особо нечего и если я правильно понимаю, то этот коридор ведет напрямую в тайную залу. Значит не заплутаем в потемках.

- Осталось совсем чуть-чуть, Дэс. – сказано это было скорее для себя, чем собственно для темногривого. Лестат хищно прищурился, будто почуял знатную добычу и уверен, что уж теперь то она никуда от него не денется. Пройдя вглубь, он позволил войти и Дэнариэсу вслед за собой и занеся ногу для следующего шага, отчетливо вздрогнул и обернулся. В его глазах блеснул искорками страх.
- О ком ты? – темногривый помощник, как выяснилось, говорил о гобелене, который к своему стыду Лестат и вовсе не заметил – он вообще не рассматривал стены, сосредоточившись на изучении непроглядной отсюда темноты впереди, там, где по его расчетам должна была быть искомая комната, недававшая покоя белокурому уже который день. Но Дэнариэс замер, продолжая говорить, объясняя, что именно его привлекло в данной картине. – Ты о той самой келье говоришь?
Подойдя ближе к полукровке, вампир следил за его руками, шарящими по каменной кладке стены. Через некоторое время камень поддался упорству темногривого и проход открылся.
- Хм… Пожалуй ты прав. Вернуться к тайной зале мы успеем, а если впереди и впрямь келья того монаха из твоего сна, то возможно мы получим гораздо более ценные документы, чем те, что находились в тайнике в моем кабинете. Надо будет еще найти того, кто сможет перевести с древнего… Впрочем, я опять тороплю события… Это что еще?.. – Лестат лишь на мгновение пересекся со взглядом помощника и тут же повернул голову на звук. – Судьба говоришь? Надеюсь в ее планы не входит замуровать нас тут навечно?
Разумеется вампир ни на секунду не усомнился в Дэнариэсе. Тем более по его глазам было заметно, что полукровка тоже немало удивлен таким поворотом событий. Теперь у них оставался лишь один путь и он вел дальше вниз по лестнице, только не той, по которой планировал пройтись белокурый. – Тайная зала снова укрылась от наших глаз… на время. Что ж, идем. Другого выхода у нас нет.
Страха не было. Лишь жгучий интерес и Лестат недолго думая последовал его зову, правда пропустив вперед себя инкуба и коснувшись пальцами стен по обе стороны от себя. Неожиданно выяснилось, что именно в этом коридоре видимость даже для него фактически нулевая.
«Да… Один другого стоит.» - отчетливо прозвучала в его голове чужая мысль, как только они подошли к первой развилке.
- Что? – вопрос сорвался с губ белокурого непроизвольно, и одновременно с этим мелькнул впереди, перед самым его носом маячок – аура Дэнариэса.
Так вот как оно выглядит… Таким ты видишь всех и все, что тебя окружает, коли потребуют того обстоятельства, схожие с нынешними. Спасибо, так и впрямь гораздо лучше.
Пальцы темногривого красавца коснулись его руки и вампир не стал возражать, воспринимая это как дополнительную поддержку со стороны помощника, телохранителя, друга… и как надежную путеводную нить. Все же мир расцвеченный аурами он видел впервые, тогда как инкуб привык ориентироваться на подобные отблески сущностей живых и мертвых. Озираясь по сторонам, Лестат лишь кивнул на вопрос о риске, забыв, что в данный момент Дэнариэсу никак не рассмотреть сей жест.
Но ведь ты понял ответ, верно? Конечно же я согласен. Да и плутать бесцельно гораздо хуже, чем предложенный тобой вариант. Веди. Я доверяю твоему выбору, я доверяю тебе, Дэс.
Словно зачарованный, Лестат шел следом за полукровкой, продолжая всматриваться в мир новым взглядом, еще более глубоким, чем даже тот, каким он считывал судьбы своих жертв, выпивая их кровь досуха. Внезапно он запнулся, едва не вскрикнув. Яркой вспышкой его озарило столь давящее, жгущее душу отчаяние, что трудно было даже дышать. Пульсация усилилась, свет чередовался с тьмой. И если последняя оставалась немой, то сквозь ослепительные проблески мелькали силуэты. Они были размытыми, неясными и одновременно понятными. Та, что была скрыта за толщею земли от мира давала о себе знать. Белокурый на грани сознания отдавал себе отчет в том, что Дэс уже едва ли не тащит его за собой, поскольку ноги отказывались повиноваться вампиру. Повелительный крик женщины, имя которой он знал, с каждым шагом все больше заглушался стонами и воплями других душ, убитых ею, убитых ради нее, убитых на страшной и кровавой бойне, именуемой войной. И теперь уже Лестат подталкивал полукровку в спину, понукая идти быстрее, ибо боялся опоздать.
Быстрее… Ей надо… Она зовет… Я должен… – словно в бреду, не понимая мысль это или слова, произнесенные вслух, белокурый спешил к той, чье имя Тьма Изначальная, к той, чья кровь дала ему вторую жизнь – почти вечную. Проклятия сыпались на него со всех сторон, незримые руки тянули его одежды, стремясь остановить, замедлить продвижение вперед к той, что звала, стенала и ждала. Ждала почти вечность и если сейчас не помочь, то ее одиночество, тонущее в отчаянии, затянется на очень долгий срок…
Отчетливо различимая в непроглядной тьме белесая дымка все сильнее сгущалась вокруг продирающейся сквозь само пространство пары. Голоса демонов постепенно отдалялись… Хотя… Нет! Просто нарастал по мощи своего звучания единственный голос, становясь отчетливей, занимая ведущее, солирующее значение в этом необычном хоре хаоса и мрака. Продолжая бежать вперед, увлекаемый Дэнариэсом, Лестат свободной рукой попытался отмахнуться от беснующихся, оглушающих воплей и ощутил, что проваливается в бездну. Яркий свет на миг сверкнул перед его взором и Тьма Изначальная издала прощальный душераздирающий вопль. Надежда на спасение, дети зова ее крови, исчезли из ее мира лишь едва прикоснувшись кончиками пальцев к чарующей и пугающей тайне, ускользнув от воли пленницы замка вампиров.

__________________
Персонаж выведен из игры.

оос:трололо,Наирка,не бушуй,это мы =D

>>>>Вход в игру

Дверь гримёрной тихо скрипнула, и в проёме появился невероятнейший букет пышных алых роз. Сразу за букетом появилась голова молодого шатена, обольстительно улыбающегося в клыки. И только после всего раздался короткий стук.
-Миледи, позволите войти?- мягкий, тихий басок Гаса прозвучал в пустой гримёрке. Только он и прима. Его муза, его кумир. О, как она прекрасна! Вампир невольно загляделся в ожидании ответа, застыв в дверях с тяжёлым букетом. Её мраморные стройные ножки и уставшее, но такое очаровательное молодое личико. Юноша сладко выдохнул, делая пол шага назад- в потёмки, дабы не смущать актрису своим присутствием. Гасорнит был готов в любой момент оставить букет с запиской и скрыться из виду, если того пожелает Зерги. Но только так, что бы её не тревожить. Конечно, вуайеризм- не самое достойное занятие, но кто посмеет его осудить? Пусть кинет камень тот, кто хоть раз не совершал безрассудных и постыдных глупостей, будучи хмельным от влюблённости.

Отредактировано Гасорнит (2010-11-01 21:47:07)

Уединение примы нарушил низкий голос Гасорнита, как обычно учтивый и негромкий - как раз, чтобы она расслышала. "Чёрт, не мог прийти на 5 минут позже, чтобы я хотя бы переоделась..." Она отложила тряпочку и повернула голову к молодому вампиру, увидев как из-за его плеча появился второй по настырности поклонник, протараторив что-то про своё восхищение и протягивая свой букет белых роз. У Шатена, недовольно нахмурившего брови, в руках оказался букет алых роз. "Ненавижу розы" - подумала Зерги и повернулась на стуле лицом к ним, оголив соблазнительно коленку.
- Только быстро. У меня нет времени на выслушивание ваших дифирамбов в мою честь, меня ждут. - Это была наглая ложь, но их рожи она не хотела лицезреть ни минуты более.
Поднявшись со стула, Зерги встала посреди комнаты спиной к вампирам и ослабила шнурок на верхнем платье. Стянув его через голову и отбросив в сторону, она обернулась к своим воздыхателям, переводя взгляд с одного на другого. Если Гас и мог хоть как-то претендовать на её внимание, то что здесь делал невинный Дориан, она не понимала. Он давно и безуспешно с преданностью в глазах и страстью на устах чуть ли не прямым текстом клялся ей в любви. Странно было смотреть на усилия этого малыша. Никаких чувств, кроме снисхождения он в приме не вызывал. Другое дело Гас. Это был опасный игрок, тонко ведущий игру с ней. Благо она видела его на сквозь и могла хоть немного предугадать. Если бы не её аналитический склад ума, она бы давно уже дрыгала ногами не на сцене, а в его постели. Хотя иногда этот вариант казался ей достаточно привлекательным. Всё-таки он был чертовски сексуален даже по меркам вампиров - все видные дамы высшего вампирьего света тайно желали оказаться в его обьятиях хотя бы раз. Фыркнув про себя, Зерги упёрла руки в бока.
- Не могли бы вы помочь мне и расшнуровать корсет, раз уж вы здесь?

Отредактировано Zergee Araeo (2010-11-01 22:02:32)